— Ты когда-нибудь задумывался о том, что могло бы случиться, если бы я никуда не уехала? — спросила Джосси.
Она не могла думать ни о чём другом, с тех пор как узнала об их прошлом. Она представляла себе другую жизнь, где она могла стать кем-то, кем могли гордиться её родители. Она могла бы быть в списках отличников школы или участвовать в оформлении школьного ежегодника. Она могла бы поступить в колледж и изучать искусство. Она могла бы править миром с этим мужчиной на её стороне.
— Я думал об этом много раз, начиная с того дня, как ты уехала.
— Расскажи мне, — попросила Джосси, сложив свою салфетку и положив её на стол.
Она позволила своим пальцам скользить по татуировкам на его коже, очерчивая ствол и ветки дерева под его закатанными рукавами. Тристан улыбался сотням воспоминаний, окружавших их старый дуб.
— Вечером, перед тем, как уехать в Нью-Йорк, ты приходила к нам на ужин. Моя мама приготовила твой любимый десерт — брауни с арахисовым маслом. Мои родители постарались сделать так, чтобы мы смогли в последний раз насладиться обществом друг друга, но ты была совершенно потерянной, а я по-настоящему зол. Мы провели весь ужин в дурном настроении.
Тристан вздохнул и допил пиво. Одно лишь воспоминание о её потере могло заставить его сердце снова болеть.
— После ужина мы ушли посидеть на нашем дереве. На тебе была моя любимая голубая футболка и джинсы с дырками на коленях. Я помню, что притворялся, будто играю с торчащими нитками, чтобы просто оправдать прикосновения к тебе. Мы сидели молча некоторое время, не обращая внимания, что уже шёл отсчёт часов до нашего расставания. Когда наступил поздний вечер, твой отец позвонил и сказал, что придёт забрать тебя. Моя мама позвала нас в дом, но ты не хотела шевелиться. Ты цеплялась за меня и просила остаться с тобой наверху. Ты надеялась, что, если не спустишься, тебе не придётся покидать Луизиану.
— Похоже на мою логику, — саркастически прокомментировала Джосси.
— Час спустя, после угроз твоего отца и миллионов обещаний данных друг другу, мы вместе спустились. Это был последний раз, когда я тебя видел.
И хотя Джосси не могла помнить эту сцену, как Тристан, рассказ принёс ей такую же боль. В каком-то смысле она даже чувствовала облегчение из-за отсутствия этих воспоминаний. Она не была уверена, что смогла бы пережить всю ту старую боль вкупе с новой. Они бы убили её уже давно.
— Я плакала? Могу поспорить, я была плаксой.
— Нет. Ты не плакала. Ты была очень сильной.
Пока Тристан платил за ужин, Джосси задумалась о том, где та сила, которая вела её вперёд, полумертвую и без воспоминаний.