– Проваливай. – Он задыхался от ярости. Пальцы сами швырнули на пол золотой, один из полученных от князя. – Забирай плату и проваливай!
– О, да ты, оказывается, скупостью не страдаешь, седоволосый. – Глейсс спокойно нагнулась. Кровь бросилась мастеру в голову – в конце концов, евнухом он не был, отнюдь. – Прости, дорогой, видишь, прогоняет меня дружок твой. И тебе порадоваться не даёт, и сам радоваться не хочет. Ну… я слабая женщина, моё дело маленькое – пойду восвояси…
Мэтр Бонавентура в продолжении всей этой сцены только яростно сипел, словно потеряв от гнева дар речи.
– Потрудишься объяснить?
– Потом. – Мастер не мог отдышаться. – Ты жив, это главное.
– Жив?! Разумеется, я жив! Торфинн, что с этим… чудаком?! Почему он ко мне ворвался? А ты почему ему открыл?!
– Уж больно… он… того… áhyggjur… волновался…
– Áhyggjur, видите ли! Я тебе такого áhyggjur пропишу, приятель!
– Да тише ты! Тише! Я, когда раненого обихаживал… задумался… привиделось мне… вернее, привиделась… та, которая никак не должна была бы… а потом глянь – и свеча прогоревшая уже…
– Тьфу! – Бонавентура сплюнул. – Убери его с глаз моих, Торфинн, очень меня обяжешь. А то я его точно отравлю.
– Ладно, ладно… – проворчал мастер. – Почудилось мне, Джованни, что девка-то эта… того… упырица.
– Нет, приятель, тебе точно хватит в одиночестве спать, – решительно заявил мэтр. – У тебя от воздержания ум за разум заходит.
– Ничего у меня не заходит! – зарычал мастер. – Ты что, не видишь – это не обычная трактирная девка?!
– Но-но, попрошу без оскорблений! – обиделся уже Торфинн. – Уж если какие девочки или там мальчики у меня таки сидят, так это хорошие девочки и мальчики, лучше не бывает! Другим на дверь укажу. Грязным там, оборванцам каким, с болезнями нехорошими… Ты мой трактир, приятель, не порочь!
Мастер отмахнулся.
– Не буду, не буду, не взвивайся. Просто Глейсс эта уж больно мне подозрительна. Она вообще где живёт? Сколько у тебя времени проводит? На ночь остаётся?
– Вот тоже мне, охотничек, совсем на упырях своих помешался, в каждом углу мерещатся! – подал голос недовольный мэтр. – Иди лучше спать; а мне, уж коль ты взялся так заботиться о моей, гм, безопасности, приведи другую девушку, на твой собственный выбор. У меня, гм, inanis erectionem. Так что…
Мастер только плюнул.
– В моём трактире, – внушительно заявил Торфинн, – попрошу не плеваться. А коль хочешь плеваться – так иди на улицу, и…
– Ладно, ладно, – прорычал охотник. И, выходя, хлопнул дверью так, что та едва не слетела с петель.
Девушка нашлась быстро. Правда, маленькая, худенькая, с большими испуганными глазами. Она жадно глядела на пригоршню серебра и быстро-быстро мигала.