— Говорят, ты бываешь у старикана?
Хоть слово «старикан» и было сказано с оттенком симпатии, но это мне не понравилось. Раньше Эдуард Алексеевич его так никогда не называл.
— Захожу. Он, оказывается, живёт вместе с тёщей.
Я думал — мать.
— А ты разве не знаешь? — удивился Эдуард Алексеевич.
— Что?
— Страшная штука. У него вся семья погибла в Ашхабаде в сорок седьмом. То знаменитое землетрясение. Жена, две дочери. Иван Васильевич был в командировке. Одна тёща осталась жива.
— Не мог рассказать раньше, — сказал я с обидой.
— Да сам только недавно узнал. От прокурора.
Теперь мне стало все попятно. И нежная преданность Друг другу, и родство, рождённое горем, тяжелее которого трудно представить… Мы ещё немного поговорили о бывшем зампрокурора, после чего последовал сюрприз.
— Игорь, что ты дразнишь гусей? Надо быть посолиднее, — сказал он вдруг, стараясь быть при этом доброжелательным.
— Ты о чем?
— О Крылатом. Какое-то купание устроил на морозе.
Зачем обращать на себя внимание? Ты же представляешь прокуратуру республики.
— Кукуев? — спросил я с ехидцгй. — Замначальннка следственного отдела?
— Какое это имеет значение?
— Если уж о солидности… Мне кажется, у исполняющего обязанности зампрокурора республики есть дела поважнее.
— Честь мундира — это, брат… Ладно. Я тебе сказал.
Кстати, ты женился?
— Скоро.
— На свадьбу пригласишь?
— А придёшь? — съязвил я.
— Приду…
Кому там ещё неймётся? Определённым образом Кукуеву.
В тот же день я получил сообщение из паспортного стола, Приятельница Залесского, у которой он обретался несколько месяцев перед тем, как вернуться к Ане в Вышегодск, жила в районе Песчаных улиц. Ирина Давыдовна Палий.
Сначала я хотел вызвать приятельницу Валерия в прокуратуру. Но отбросил эту мысль. Надо идти к ней самому.
Быт, вещи зачастую говорят о человеке больше, чем он сам.
Прежде чем отправиться к Палий, я через участкового инспектора выяснил, что это за птица. То, что узнал, насторожило. Думал, какая-нибудь девица на выданье, а Ирина Давыдовна оказалась балериной на пенсии да ещё в бальзаковском возрасте.
Что могло привлечь парня, молодого и видного, к этой самой Ирине Давыдовне? Впрочем, чем черт не шутит.
Артистка, возвышенная натура. Залесского ведь влекло искусство.
Палий когда-то работала в музыкальном театре. Видел ли я её в спектаклях? Вспоминал, вспоминал, но ничего припомнить не мог. Ведущих солистов я знал. Возможно, она танцевала в кордебалете?
Я уже собрался идти к Палий, надел пальто. Но тут…
Открылась дверь, и на пороге появилась робкая фигура.
Я даже не сразу узнал отца. Мой родитель, в валенках, в синем бостоновом старомодном костюме, виновато топтался па месте, не смея сделать шага вперёд по вытертой дорожке.