Послышался звук поцелуя. Залесская вышла.
— Что с шофёром? — спросил Залесский у врача, когда мы вошли в палату.
— Плохо, — хмуро ответил хирург, и мне показалось, что он хотел крепко выразиться. Наверное, выразился бы, не присутствуй я. Понять его можно: он знает, что сейчас делается в операционной, помнит, что у дверей сидит убитая горем женщина, которой, возможно, не суждено увидеть мужа живым. Да, атмосфера была тягостной.
— Голова не кружится? — спросил у Залесского врач.
— Нет.
— Не тошнит?
— Нет.
Хирург подумал минуту и бросил:
— Вы начинайте, а я сейчас вернусь. — И вышел из палаты.
Я сел на единственный стул.
— Игорь Андреевич, — начал Залесский вполне твёрдым голосом, — я вам сказал неправду насчёт Генриха… Когда вы мне сообщили, что он был восьмого июля в Крылатом, я понял все… Почему он посоветовал шантажировать Ильина, звонил специально из Североозерска, написали ли мы с Аней якобы предсмертное письмо… Какой же я был слепец! Но я никогда не мог предположить, что Генрих способен на убийство. Знал, что он деляга, не чист на руку, беспощаден… Но поднять руку на женщину! И таким ужасным способом!
— Он был двадцать пятого июня у вас дома?
. — Как снег на голову свалился. Я думал, что он не найдёт меня в Крылатом. Недооценивал его…
— А теперь, пожалуйста, по порядку. Откуда вы знаете друг друга, что вас связывало, о его визите двадцать пятого июня…
— Как познакомились? Отец был защитником по делу, по которому приходил Генрих. Полностью-Генрих Васильевич Глазков… Я не знаю точно, что было на процессе, кажется, кто-то изменил показания или ещё что. Короче говоря, отец дело выиграл. Генриху вынесли оправдательный приговор. Я учился тогда в десятом классе. В благодарность, что ли, но он стал меня опекать. Водил в рестораны, подкидывал кое-что из вещей. Куртку там, джинсы — это особый дефицит, — стильный плащ… В Одессе я в институт не поступил, срезался. Знакомые отца написали из Вышегодска, что там легко поступить в сельскохозяйственный институт. Мне было все равно. Диплом на самом деле нужен был родителям. Как же, сын обязан иметь диплом.
Короче, я уехал в Вышегодск, потерял Генриха из виду…
После третьего курса приехал на каникулы домой, встретил его на Дерибасовской. Он сказал, что перебирается в Таллин. Дал адрес… Когда у нас с Аней все началось, я вспомнил о нем. Поехали с ней к Генриху, как бы в свадебное путешествие… Он устроил нам такую жизнь, о! — у Залесского неожиданно прорвались одесские нотки.
— На такси в Тарту, — кивнул я, — обеды в «Паласе».
Записи Армстронга, Хампердинка…