— придерживаюсь другого направления.
И тем не менее не было аспиранта интереснее и поучительнее для меня самого. Желал бы, а в душе чувствую, что Ильин считает меня тоже не последним дураком… Понятно?.
— Вполне. Но знаете, не всегда людей сводят только общие взгляды.
— И слава богу! Только так и возможно жить. Если бы человек понял, что его личный пуп, его мнение не есть центр вселенной, многие беды не случались бы…
— Я с вами согласен. Потому что есть вещи, которые соединяют молодого и старого, человека одной национальности с человеком другой и так далее.
Шаламов кивал. И я чувствовал, что этот человек, с белой головой, с крепкими руками, уже знает, куда я клоню.
Поэтому дальше развивать свою мысль я не стал.
Бывает иногда такое ощущение-ты что-то не осилишь.
Шаламова бы я не осилил. Об Ильине у него твёрдое мнение. И вс„. Скала, кремень. Но… назвался груздем…
— Итак, мы выяснили: Ильин честный, принципиальный учёный…
— Это не мои слова, но я под ними подпишусь, — улыбнулся профессор.
— Такита ли он был в другом, например в личной жизни, как вы думаете?
— О его личной жизни я ничего не знаю.
— Насколько я понял, он был вашим любимым учеником…
— И тем не менее.
— Впрочем, вполне возможно…
Я не знал, что подействовало на профессора. Тон ли, каким я произнёс последние слова, или мой разочарованный вид. Но это его задело.
— Не думайте, что перед вами стоит этакая деревяшка, сухарь, учёная крыса. В древности ученики и их наставники жили одной семьёй. Вместе ели, вместе путешествовали, отдыхали, развлекались:.. Простите за нескромность, что я называю себя наставником, но я таковой хотя бы по должности. И уверяю вас, судьба моих аспирантов, во всяком случае тех, в. которых я вкладываю помимо знаний душу, волнует меня. И когда я говорю, что не знаю об интимной жизни Ильина, я не стремлюсь от вас что-либо скрыть. Ведь Николай учился в заочной аспирантуре. Он приехал за тричетыре месяца до защиты, И почти все это время занимался оформлением работы… Поверьте, я был бы рад знать его поближе, чтобы защитить, ибо уверен в том, что он честен.
— Из чего вы это заключаете?
— Не может быть человек раздвоенным.
— «Гений и злодейство несовместны…» — процитировал я.
— Точная мысль. И Пушкин имел право это сказать.
— Но неужели Ильин никогда ничем не выдал своих привязанностей, влюблённости?
— Он был скрытен. Впрочем, не то слово. Он сильный человек. А о личном действительно нужно молчать. Болтун у меня не вызывает доверия. Скорее — брезгливость.
— Хорошо. Вы знали, что он был влюблён в сотрудницу института, лаборантку Аню Кирсанову?