В коридоре зазвонил телефон.
— Я подойду, мама, — сказал Иван Васильевич и вышел.
Екатерина Павловна вдруг спросила:
— Игорь Андреевич, а где вы празднуете октябрьские праздники?
Вопрос этот застал меня врасплох.
Я решительно не мог сказать, где буду отмечать седьмое ноября. Надо посоветоваться с Надей.
— Не знаю, — честно признался я.
— Если вы останетесь без компании, милости просим к нам, на дачу. Насколько я знаю, вы закоренелый холостяк…
Выходит, Иван Васильевич говорил с ней обо мне. Факт любопытный.
— Может быть, вам не очень импонирует наше престарелое общество, но мы с Ванюшей любим гостей. — Она засмеялась. — Хоть и говорят, что зять с тёщей не могут ужиться, но мы живём душа в душу. И вкусы у нас одинаковые.
Это вообще интересная новость. Я знал, что Иван Васильевич живёт с матерью. Выходит, Екатерина Павловна — тёща.
Я поблагодарил за приглашение.
Иван Васильевич, прощаясь, попросил:
— Если Яшин найдёт что-нибудь интересное, сообщи.
По старой дружбе.
— Конечно, — пообещал я.
В прокуратуру я шёл уже с лёгким настроением. Разговор с зампрокурора прошёл как будто ничего. Даже отлично.
Кабинет Эдуарда Алексеевича оказался запертым. Я сходил в канцелярию, поставил отметку о прибытии в командировочном удостоверении. Вернулся в свою комнату и, ещё раз набрав номер Эдуарда Алексеевича и убедившись, что его нет, стал перебирать бумаги на столе, окончательно успокоившись. И тут раздался звонок.
— Чикуров, прошу вас, зайдите. — Тон, каким говорил Эдуард Алексеевич, ничего хорошего не предвещал.
— Я заходил, — ответил я, удивлённый. — И только что звонил…
— Я в кабинете Ивана Васильевича, — сухо сказал мой начальник и положил трубку.
Я спустился в приёмную зампрокурора. Эдуард Алексеевич сидел на месте Ивана Васильевича. Поздоровался он со мной сдержанно, И опять на «вы».
— Что, опять для телевидения будут снимать? — спросил я. Мне было непонятно, почему Эдуард Алексеевич не в своём кабинете.
— Нет, — сказал он. — Временно исполняю обязанности Ивана Васильевича.
— А он? — вырвалось у меня.
— Ты что, с луны свалился?
— А что?
— Он же ушёл на пенсию…
Передо мной возникла авоська с бутылками кефира, картины Екатерины Павловны, моё обстоятельное сообщение…
— Не может быть!
— Ушёл на заслуженный отдых. Что тут невероятного?
— Ничего, конечно, — пробормотал я и рассмеялся. — А я только что отбарабанил ему целый доклад.
— Где?
— Дома.
Эдуард Алексеевич хмыкнул. Пожал плечами:
— Не знал, значит?
— Нет.
— Ну ладно, бывает. Для меня его уход тоже был неожиданным. Хотя на пенсию он давно имел право. Ранение на войне…