Ну а если это умышленное убийство?
С целью грабежа оно совершенно исключалось. Мало того, что преступник не взял ничего из вещей и ценностей (какие ценности сравнительно молодой пары, только что перебравшейся в-село), он даже не пытался инсценировать кражу. Значит, забрался он в дом только ради убийства.
Самым трудным пунктом во всей этой истории было предсмертное письмо. Напрашивались два вывода. Убийца внал о его существовании и поэтому не опасался разоблачения. Второе — совершив преступление, он наткнулся на письмо, что облегчило задачу скрыть содеянное. Тот случай, который выпадает чрезвычайно редко. Но все-таки выпадает.
Ни одного свидетеля. Пока что ни одной прямой улики.
Да и косвенных, признаться, негусто. Из показаний Залесского и Коломойцева, бритва всегда находилась возле кровати на тумбочке, служащей туалетным столиком. Знал ли об этом преступник или воспользовался случайно? Трудно сказать. Следователь, который вёл дело до меня, дактилоскопические исследования бритвы не производил. Более того, хранил её небрежно. И когда я послал бритву на экспертизу, исследовапие ничего не дало.
Кому была нужна смерть Ани Залесской? В селе она была пришлая. Как все утверждают, добрый, жизнерадостный человек. Чтобы заиметь заклятого врага, надо проявить себя каким-то особым, решительным образом.
Она была в группе народного контроля. Может быть, кому-нибудь крепко насолила? Надо непременно подробнее разузнать об этой стороне её деятельности в совхозе.
А что, если она напала на след какого-нибудь крупного хищения или злоупотребления? И чтобы это не стало достоянием соответствующих органов, преступник устранил Залесскую. Может быть, даже специально завоевал её расположение, вступил с ней в связь. И, инсценировав отчаяние, добился написания предсмертного письма. Ещё одна версия.
Ревность. Патологическая страсть. Этому чувству подвержены одинаково представители обоего пола. И трудно сказать, у кого оно бывает более яростным.
Исходя из предсмертного письма, основания для ревности у кого-то были. Женщина могла ревновать к мужу, возлюбленному, мужчина — к Валерию Залесскому или к кому-нибудь другому.
А если убийца — патологический тип, маньяк? Увы, и такие ходят на земле.
…В Барнауле я прежде всего вызвал судмедэксперта, который производил первоначальное вскрытие и обследование трупа Залесской 10 июля. Он согласился с заключением Яшина и дал объяснение, что произвёл осмотр тела убитой небрежно. По его словам, он, как и следователь, был уверен в самоубийстве. Ввело в заблуждение предсмертное письмо. Эксперт был молод, не более тридцати.