А на первый план в более молодых, наиболее образованных и, как теперь говорят, наиболее продвинутых группах отношение к ним серьезно поменялось и преобладают сегодня позитивные оценки. Мало того, изменилась сама шкала престижа. Если лет шесть назад в иерархии предпочтений социальных занятий последовательность была такая примерно: министр — секретарь обкома — профессор - зав. магазином — торговые работники — учителя — врачи — рабочие — инженеры — военнослужащие, то сегодня впереди, и с большим отрывом, у молодежи идут предприниматели.
Не знаю, рассказывает ли молодежь анекдоты про «новых русских» — наверное, рассказывает. А что, бывают и очень остроумные... •
Записала И. ПРУСС
NN, эксперт «в маске»
Они упустили свой шанс.
Правда, у них его никогда и не было
Анекдоты изображают их тупыми, а это люди с образованием, интеллектом, способностью быстро принимать решения, несомненно, выше среднего. Но — с пониженными культурными рефлексами. Грубо говоря, это дети лейтенанта Шмидта.
Они похожи на большевистских комиссаров: достаточно разношерстная публика, люди с очень необычными способностями. Никакой отточенной идеологии в то время не было, пара лозунгов, не больше; мелочного управления из Центра не было тоже. Ситуация требовала творчества — как сейчас она требует того же от «новых русских».
И тех же людей вы встретите в истории Америки: северяне, которые пришли на Юг вслед за победившей армией- Это тот же самый тип, который работает в меняющейся среде, когда нормы взаимодействия в новых условиях еще не сложились.
Сначала мы их поэтизировали. И они сами себя поэтизировали. Хотели у себя завести, как на Западе, в 8 приходят на работу, в 10 у них ланч, в перерыве играют в дартс, для чего мишень на стене или на дверях укреплена,— короче, все «как у людей». Все это быстро с них слетело, но все же они успели произвести впечатление.
Сначала их готовы были защищать — идеологически, интеллектуально. Потом выяснилось, что их гораздо больше, чем думали, и нечего так уж им удивляться. У каждого есть сосед-предприниматель, знакомый. Все знают, что это за работа — отчасти тяжелая, отчасти неприятная, часто — грязная. Поэзии-то никакой нет уже.
Я начал зарабатывать деньги. Я отдыхаю на Канарах (позже выяснится, что там отдыхают домработницы из Германии, и это вовсе не так фешенебельно, как нам кажется). Я езжу на такой шикарной машине. Возникает ощущение чего-то нового, небывалого. Но выяснилось, что ничего особенного.
Ну, кто-то завел себе птицефабрику, ну, несут у него куры яйца, ну, он зарабатывает — какая поэзия? Ну, построит он себе не одну, а три дачи — и что дальше? Что дальше из этого следует?