— Грехи замаливает.
Но Марина продолжала ужасаться:
— Да разве может быть у обычного человека столько грехов!
— У обычного, может быть, и не может. А вот у верующего наберется.
— Ну да, — не поверила Марина.
— А ты посчитай. Анекдот рассказать — грех. Телевизор смотреть — грех. Сплетничать — грех. Не говоря уж о более серьезных вещах. По сути дела, вся наша земная жизнь — это длинная вереница сплошных прегрешений, больших и маленьких. Даже когда постишься, молишься, творишь милостыню, и тут в грех легко можно впасть.
— Это как же? Вроде ведь хорошее дело делаешь. Какой же тут грех?
— А начнешь воображать, что ты такая из себя вся правильная, да благочестивая, да хорошая, другие и мизинца твоего не стоят, только и знают, что грешат, книг духовных не читают, молитв не знают, в церковь вообще не ходят, пропадают одним словом, не то что ты, фактически уже праведная. Ну и готово дело. И молитва уже не впрок, и прочее тоже.
— Не знаю, — покачала головой Марина. — Если столько молиться, когда жить?
Но матушка Галина успевала все. Кипучей энергии этой сухонькой пожилой женщины можно было только позавидовать. Если бы матушка не была такой противной по характеру, подруги первыми бы восхитились ею. Но сейчас не могли.
После снегопада дорогу до забытой деревеньки, где обитали старушки, совсем занесло снегом. Можно было бы приспособить какую-нибудь технику, чтобы быстро расчистить снег, но матушка Галина по своему обыкновению проявила рачительность и заявила, что зря жечь бензин они не будут.
— Бензин денег стоит, а ваши руки дармовые. Послужим ими во славу Божью!
И первой схватилась за лопату. Работала она сноровисто, ничего не скажешь. Как-то совестно взрослым парням было отлынивать от работы, когда рядом с ними кидает лопату за лопатой изящная пожилая дама. Так потихоньку да полегоньку и прокопались к деревеньке. Впрочем, снег был рыхлый, чистить его было одно удовольствие. Да и дорогу кто-то периодически чистил. По обеим сторонам высились огромные сугробы, к которым сейчас прибавилась новая порция снега.
— А дорога-то дальше за деревню ведет, — заметила Янка, которой всегда и до всего было дело.
Но матушка Галина сурово ее одернула:
— Что ты выдумываешь!
— Так вон же! Дорога! В лес идет. Вы что, не видите?
— Не вижу!
Матушка Галина упрямилась, а дорога и впрямь просматривалась. Хотя и засыпанная снегом, дорога была, и вела она в лес. Узкая такая дорожка, одной машинке впору проехать, двум тут уже будет не разъехаться. По обе стороны сугробы, в которых в полный рост может спрятаться взрослый человек. Видимо, дорогу периодически чистили сами обитательницы деревни, когда за какой-либо надобностью пробирались к чернеющему за околицей лесу.