— Можешь указать место? — нахмурился стоявший у ворот стражник.
— Конечно, как же иначе, я сам его и прятал.
— Хорошо. — Старый вояка оглушительно свистнул в два пальца, бесцеремонно нарушая монастырское благолепие. Со стен на этот зов к нему устремились еще двое бородачей в кольчугах и шлемах. — Ты едешь со мной, — скомандовал старший, указывая на одного из соратников, — ты остаешься на страже.
— Всего один человек для охраны монастыря? — обеспокоился брат-привратник. — И так-то немного, но всего один…
— И того могло бы не быть, — недовольно буркнул в ответ стражник. — Как господин наш Пипин из лесной крепости уехал, лишь малый гарнизон остался. Вы уж лучше своему настоятелю в Реймс пишите, да кесарю в Париж, пусть оградят святое место от разбойного люда.
— Напишем! — в праведном гневе поднял кулак монах. — Наша братия немало сделала для молодого Дагоберта.
— Вот и я о том. — Страж указал соратнику на конюшню. — Оседлай трех, нет, четырех коней. Лучше трех коней и одного мула. А вы, святой отец, прошу вас, приведите этого бедолагу в достойный вид.
Шарль из Люджа приоткрыл глаза, зелень весело шелестела над головой, какая-то пичуга, усевшись на тонкой ветке, разглядывала жертву грабителей с явным сочувствием.
— Эх, красота несказанная, — рассматривая побои, констатировал геристальский бастард. Натертые медяками синяки выглядели так, будто сам он был крепостными воротами и кто-то долго колотил по ним тараном. Конечно, для пущей убедительности пришлось немного спрыснуть все это красненьким, но тоже дело пустяковое. Одна лишь разминка с притупленным мечом один против троих — и кровоточащих ссадин хватит, чтобы в ужасе затрепетало сердце мирного святоши. Главная загвоздка в том, чтобы дурачина Освальд не разглядел, в каком виде подъехал молодой господин. Но с этим справились без особого труда. Когда управляющего, повалив на мешки с брюквой, колотили палками, у того не было ни времени, ни возможности рассматривать пришедшего на помощь храбреца. А уж потом «собрат по несчастью» показался ему настолько израненным, что собственные побои виделись просто дружескими шлепками. Вот теперь этот глупец отправился за подмогой, а перед тем долго уговаривал «молодого господина» не помирать, дождаться священника.
Чуть поодаль раздались голоса.
— Клянусь, я здесь его оставил.
— Да ты не суетись, — напутствовал знакомый голос. — Раз оставил, значит, где-то тут лежит, если ангелы господни на небеса не вознесли.
Шарль копнул в недрах памяти — ну конечно, голос принадлежал одному из ветеранов гарнизона лесной крепости, виделись с ним раз десять.