— Ага, вот вы и попались, мерзкие предатели!
Абарские воины явно были не робкого десятка, но все же расстройством ума не страдали, а потому опрометью бросились под защиту мощных стен. Однако этот маневр вовсе не смутил гиганта — в четыре прыжка он оказался возле каменного святилища и попытался нащупать кого-то по ту сторону выбитой им двери. Судя по гримасе, отбразившейся на его лице, это ему не удалось, однако спрятавшиеся абары вовсе не намеревались ограничиваться бегством и, вероятно, предпринимали активные попытки изгнать противника из своих пределов. Фрейднур морщился, словно пытался схватить невидимый кактус, но вдруг оглушительно вскрикнул и выдернул руку из развороченного дверного проема. В указательном пальце длинной занозой торчал недобро прославленный на всю Европу абарский меч. Лицо гиганта помрачнело, он выдернул клинок из раны, отбросил его в сторону.
Карел видел, как из пореза на землю падают увесистые капли не алой, а красновато-черной, густой, будто нефть, крови. Это зрелище несколько смутило его, но вмешиваться в происходящее он не рискнул. В конце концов, на стороне обороняющихся был огромный мощный зиккурат, а на его — лишь недавняя улыбка великана и призыв видеть в нем побратима. Судя по тому, как в единый миг изменилось настроение «обновленного» Фрейднура, такое заявление сейчас уже могло стоить не больше увядшей листвы под его ногами. А потому, оставив абаров их прославленной доблести и прочности стен, Карел отправился за оброненным в сутолоке мечом боевого друга, которого преображенный франкский барон, казалось, вовсе не заметил. Это само по себе вызвало у бывшего сержанта президентской гвардии немалое удивление: «Как это так, доблестный воин, всю жизнь гордившийся своим геройским ремеслом, вдруг позабыл о средоточии боевого духа — стальном воплощении божьего промысла?! И добро бы это был просто меч, но дар кесаря Дагоберта!..»
Карел вновь поднял с земли оружие, закрепил перевязь за спиной и, вспомнив о напутствии Баляра, начал присматривать ветку для волшебной дудки. В это миг Фрейднур снова взревел, и встревоженный богемец увидел, как тот с флегматичным упорством, достойным лучшего применения, выворачивает каменные блоки, расширяя дверной проем. Похоже, здание строилось без использования цемента, просто за счет веса массивных глыб, совсем как дом из кубиков в детском саду, и потому работа продвигалась вполне резво.
«Этак, пожалуй, их всех там привалит, — всполошился Карел. — И этого переростка тоже». Здесь он был недалек от истины: начав выворачивать камни, чтобы проникнуть внутрь, великан сейчас просто с интересом глядел, как обрушиваются верхние глыбы, лишившись опоры снизу. Вероятно, он и вовсе позабыл об абарах, поскольку сейчас радостно хохотал, пугая окрестных сусликов и заставляя птиц облетать зиккурат по широкой дуге. «Надо с этим что-то делать, — встревоженно подумал нурсийский принц. — Вопрос — что? Уж точно не вступать с ним в схватку. Эх, была не была!».