Между тем кардинал указал гостю на табурет и уселся напротив.
— Нынче, как мне известно, — после недолгой паузы начал фра Гвидо, — вы были у государя с посланием от архиепископа Реймсского.
— Да. Он просит направить отряд к аббатству Святого Эржена, дабы искоренить там лесных разбойников. Государь заверил меня, что завтра же отправит туда отряд во главе с нурсийцем Рейнаром, воином, широко известным в наших землях своей ловкостью в ратном деле.
На губах монсеньора Гвидо мелькнула и исчезла улыбка. То, что старший из чужаков покидает столицу, конечно, было очень кстати, но сейчас думать надо было о другом.
— Как прискорбно это слышать! Неужели теперь победитель нечестивых полчищ, помазанник божий должен самолично заботиться об искоренении всякого лесного душегуба?
— По обычаю, — кивнул в ответ мастер Элигий, — это дело майордома. Но ведь нынче в державе его нет.
— Пришло время это исправить, — покачал головой кардинал. — Если кесарь — душа организма, именуемого державой, то майордом — голова его. А всякому известно, душе без головы в теле не удержаться.
— Истинно так, ваше высокопреосвященство.
— Как полагаешь, справился бы ты не только с должностью казначея, но и, — фра Гвидо поднял руку, демонстрируя нечто, отдаленно напоминающее статую Октавиана Августа, — правителя христианских земель?
Элигий закрыл рот, чтобы тут же не выпалить: «Да, конечно! С радостью!» — а вместо этого выдавил, стараясь унять колотящееся сердце:
— Если будет на то Воля Божья.
Кардинал Бассотури молча кивнул, удовлетворенно отметив, что жертва захватила наживку.
— Господь жалует верных ему, и церковь, как возлюбленная дщерь его, пристально следит, чтобы даяние не осталось без воздаяния. Так что можете не сомневаться, ваши щедрость и благочестие, ваши мудрость и набожность — залог высокого жребия.
— Я сделаю все, чтобы оказаться достойным его, — склонил голову Элигий.
Монсеньор Гвидо кивнул, пропуская его слова мимо ушей, и поинтересовался, будто к слову:
— Не будете ли любезны сказать, как поживает мадам Гизелла?
— Сегодня я не имел счастья видеть ее, однако вчера была весела и милостива.
— Счастлив это слышать. И все же кое-что меня тревожит.
— Что же, ваше высокопреосвященство?
— Не так давно, сразу по приезде, мы преподнесли государыне прекрасно изданный и оформленный молитвенник, в котором священные для каждого христианина строки Завета снабжены многомудрыми толкованиями отцов церкви, и слова молитв выписаны столь изящно, что сбиться, читая их, не сможет даже ребенок. В окладе этого молитвослова заключены святыни христианского мира, как-то: нити из вервия, опоясывавшего рубище святого Василия в пещере, и кожа змей, изгнанных святым Патриком из земель далекого Эйре.