Не найдя аргументов против таких возражений, я вздохнув, решительно направился к камину. Что ж посмотрим как единственный, по мнению мамы, исправившейся Мародер, поведет себя при нашей встрече.
Камин, и опять вылет в виде горки, я в Косом переулке. Правда, в этот раз приземление, точнее прискольжениее вышло очень неудачным. Я врезался в витрину котлов,
- Да что это такое?! Вы что из каминной сети делаете, а паршивцы?! Личные горки? Ну, тогда не обессудьте!
И пока я немного все еще не пришедший в себя после знакомства с котлами пытался встать, на мою голову обрушился удар. А за ним еще один, и еще один. Кое-как увернувшись от четвертого удара, я смог отпрыгнуть и уставился в глаза фурии, когда-то явно бывшей продавщицей котлов, а сейчас во всю жаждущим моей крови и размаивающим большой деревянной ложкой монстром.
Сглотнув невольно появившейся в горле комок… я стремительно начал извинятся перед ней. Сбежать от такой? Не выйдет… дверь у нее за спиной, и она это прекрасно знает, камин тоже слишком далеко, окна наверняка зачарованы на неразбивания. В общем, извинится самый простой выход.
Через тридцать минут, я едва вышел из этого магазина. Трясущеюся руки и заплетающейся язык все же через несколько минут ходьбы начали отходить от того, что эта фурия устроила мне. Никогда больше не посчитаю расстановку котлов легким делом! А уж если одновременно с этим приходится хвалить достоинства хозяйки магазина ничего о ней не зная… да даже сейчас я ее имени не знаю! Короче в Косой Переулок с помощью каминов я больше не нагой!
О наконец-то это кафе. И так как выглядит…
-Гарри! Как ты вырос! Я ведь тебя помню еще таким крохой!
Подлетевший ко мне мужик, а иначе этого жилистого но очень крепкого, мужчину с густыми черными волосами до плеч, и яркими желтыми глазами... желтыми глазами?
-Ну, пошли, ты расскажешь как у тебя жизнь крестник…
*****
Я был готов дать в морду этому …. Этому…. Даже не знаю кому!! Уже три часа он изливался, соловьём, рассказывая о…. моих родителях! О мудром и всеми уважаемом отце, о доброй и такой озорной маме что так любили друг друга, что такого больше не бывает. Об их общих приключениях в школе, о … обо всем, что могло бы быть правдой будь они обычными детьми. Но в том-то и дело правдой это не было. Эта мысль словно ушат холодной воды окатила мне. И я тихо, практически еле слышно сказал. Сказал больше для себя, что бы напомнить, как все было на самом деле, а не для него
-Тогда почему в дневнике мамы написано совсем другое?
Но кажется я не дооценил слух сидящего передо мной маг. Тот вздрагивает и, замолкая, смотрит на меня расширяющимися глазами. Смотрит и с каждой секундой, словно стареет на десятки лет. Мгновение и передо мной сидит не молодой мужчина, лет тридцати-тридцати пяти. А как минимум семидесятилетний старик, с черными волосами, в которых видно первую седину. Который, пошатываясь, попытался подняться со своего место и уйти, одновременно шепча всего одно словно: