— Я согласна, — вздохнула Снежана. — Но у меня есть одно условие.
— Условие? — Эдмунд поднял брови. Он явно не ожидал ничего подобного.
— Да. Вы расскажете, что сотворили с моим телом, когда я ещё только росла в инкубаторе.
— Резонная просьба, — он кивнул. — Хорошо. Как у вас с нейробиологией?
— Только знаю, что это такое, — честно ответила Снежана.
— Понятно. Тогда попробую как можно проще. Ваша модификация являлась контрольной для проекта «Метаморфоз». Грубо говоря, она нужна для проверки, чтобы сравнить частичное изменение мозга с полным. С помощью технологий редактирования генома мы изменили часть генов в вашей ДНК. В основном это гены, отвечающие за работу гиппокампа, синаптическую пластичность, синтез глутаминовой и гамма-аминомасляной кислот…
Он посмотрел в совершенно пустые глаза собеседницы и вздохнул.
— Понимаете, человек не приспособлен для запоминания слов и абстрактных понятий. Куда проще ему запоминать навигацию по местности и материальные, видимые объекты — такой вот эволюционный недостаток, доставшийся нам от предков. Мы устранили его с помощью перестройки нейронов в вашем мозгу. А вот всё остальное, хоть и обусловленное генетически, может быть достигнуто при помощи тренировок обычным человеком. Вы не полноценный ординатор, но зато у вас отсутствуют их проблемы. Всё, чем вы отличаетесь от среднестатистического человека — это способность очень быстро обучаться любому делу, доступному вашему интеллекту.
— Поняла, — тихо сказала Снежана.
— Можно сказать, что вы и ваши коллеги — едва ли не лучший наш результат, — закончил Эдмунд. — До вас генетические эксперименты касались регенерации, прочности мышц и костей, лечения склонности к раку и наследственных болезней. Потом мы попытались затронуть мозг и… ну, вы знаете, чем это кончилось. Зато вперёд выдвинулись контрольные линии вроде вашей. Возможно, в будущем именно они станут использоваться для создания специалистов-модификантов, а ординаторы так и останутся нашей ошибкой. Я ответил на ваш вопрос?
— Да, наверное… — протянула Снежана. — Знаете, в лётной академии меня хвалили за успехи в учёбе, а мне было стыдно, потому что я знала, что это не мои заслуги.
Эдмунд пожал плечами.
— Это не так, — сказал он. — Вы же не станете корить высокого спортсмена за хорошую игру в баскетбол только потому, что он от рождения высокий? Ваша заслуга в том, что вы хотели учиться. Без этого генетически модифицированная память и мышление бесполезны.
— Мне пора, — Снежана поднялась. Слова Эдмунда Келлера что-то задели в её душе, и она очень жалела, что на Фрейе в нынешние времена нечем напиться. — Сообщите, когда я понадоблюсь.