Нас, прямых потомков твоих, осталось совсем немного. И я жалею, что написанное больше сотни лет назад так поздно заинтересовало меня, когда и сил-то не так много, и здоровье подводит…
Думаю я и о том, как любопытно было бы тебе заглянуть в наш век. Поглядеть на тот путь, что прошагало излюбленное тобой врачевание человеческих недугов. Со многим бы ты, верно, и не согласился. Многое доставило бы тебе радость.
Как любопытно было бы тебе посмотреть на твоих потомков. Заглянуть в нашу семью, в которой есть писатели, а судя по дневникам, эта область работы не была для тебя чужеродной; есть актеры, продолжающие путь твоей матери.
Твоей младшей праправнучке, возможно, от тебя через века передалась любовь к рисованию, а младший праправнук, может быть, унаследовал от тебя темно-карие глаза, круглый подбородок и тот внимательный взгляд, о котором писал твой отец Яков Петрович. Но вот медициной пока не увлекается никто, на этом ваша мужская ветвь Кузнецовых оборвалась на тебе, Петр Яковлевич!
Рано утром Петра разбудил дед Софрон:
— Петруша! Сошли!
Петр со сна ничего не понимал, а дед стоял перед его койкой в полосатых подштанниках, полосатой рубахе и совал ему в лицо руку, в другой руке держал зажженную свечу.
«А-а!» — дошло до Петра.
Он сел, спустил ноги, взял свечу, осветил руку старика. Оглядев морщинистую, неровную кожу, с удовлетворением покрутил головой. Безобразных бородавок, гнездами покрывавших руку Софрона, не было.
Еще в Ильинском, несколько месяцев тому назад, Петр сводил бородавки старику обычным способом, как отец, дед и прадед. Над каждой на отдельной суровой нитке завязывался узелок. Потом нитки эти зарывались в землю возле свинарника, где земля посырее, — чтобы поскорее сопрели. Нитки сгнивают за несколько месяцев, и бородавки сходят.
До сих пор многие не верят этому странному врачеванию, смеются. А в популярной медицинской энциклопедии издания 1968 года все же записано: «Бородавки. Лечатся симпатическими средствами».
Дед Софрон был счастлив. Хотя Петр с трудом уговорил его на это несложное лечение.
— Чего я? Девка, чё ли! Не мешают мне бородавки. Есть али нет — все едино, — не раз говорил он Петру. — И чего пристал, парень, как банный лист?..
Но однажды, когда соседский мальчонка побрезговал взять старика за руку и сказал: «У тебя, деда, как у жабы — бородавки!» — Софрон сам попросил Петра: «Свел бы, парень, мне эту погань».
И вот — сошли.
Назавтра вся прислуга Строгановых уже знала об исчезновении бородавок. А еще через несколько дней Петра снова позвали к графу.