Румянец обжигает мои щеки, и я тихо отвечаю:
— Спасибо, Хозяин.
Я хочу быть идеальной для него, желаю удовлетворить каждую его потребность.
Так почему же тогда я не ношу его ошейник? Почему бы мне не позволить ему иметь себя, когда он жаждет? — спрашивает голос в моей голове.
Моему внутреннему голосу стоит заткнуться.
Он подходит ко мне, и при каждом его шаге мое дыхание становится все быстрее и быстрее. Его пальцы проходятся вдоль моего плеча к краю шелкового халата. Он наклоняется, оставляя поцелуй на моей шее, а затем сладкий, целомудренный поцелуй на моих губах. Мне приходится сдерживать себя, чтобы не наклониться к нему. Я хочу большего. Намного большего.
— Ты будешь демонстрировать себя на сцене, — говорит Айзек, поймав мой взгляд и удерживая его, отчего мою кожу начинает покалывать.
Это констатация факта.
— Да, Хозяин, — говорю я покорно.
От его близости, я не чувствую ничего, кроме желания. Ошеломительного желания угодить ему и быть за это вознагражденной.
— Ты знаешь, что для тебя безопасно проделать все это, и что я никогда не попрошу моего котенка сделать что-то, что причинит тебе вред.
— Да, Хозяин, — соглашаюсь я.
Это необходимо для демонстрации. И я не возражаю. Я горжусь тем, что учитель будет использовать меня перед ними.
Айзек проводит длинным пальцем вдоль моего подбородка, останавливаясь, чтобы приподнять его.
— Ты будешь идеальной сегодня, — говорит он и его голос переполнен пылом, возбуждение нарастает во мне от его глубокой интонации, моя киска болезненно сжимается от необходимости.
— Многие из членов клуба не имеют ни малейшего понятия, как выполнять эту сцену. Мы окажем им услугу, обучая их, как делать это безопасно.
Я киваю головой, мое сердце грохочет в груди, а моя киска мучается от нужды.
Айзек, похоже, хочет сказать что-то еще, когда убирает мои волосы за плечи и целует меня в шею, но потом вздыхает.
— Я скучал по тебе сегодня, — признается он.
Мое сердце радостно бьется от его признания. Я тоже скучала по нему. Я хочу сказать ему, что мне жаль, в то время как глубокая боль оседает в моей груди. Это моя вина. Я сломана и не могу дать ему то, что он заслуживает. Из-за моего прошлого. Из-за Хозяина, который был у меня до него.
Айзек поднимает пальцами мой подбородок и притягивает мои губы к своим, словно прочитав мои мысли.
— Ты думаешь только обо мне, когда находишься со мной, — шепчет он напротив моих губ.
— Да, Хозяин.
Он поглаживает меня по голове, успокаивая.
— Пойдем, котенок.
Прикрепив тонкую цепочку, похожую на поводок, он ведет меня из комнаты на сцену.