.
Если в период существования Дальневосточной республики с её свободами слова и предпринимательства японские разведчики свободно приезжали туда под видом коммерсантов, то после упразднения ДВР эти каналы стали стремительно усыхать. Главным своим противником чекисты считали руководителя японской военной миссии в Харбине Окубо. Заброшенные чекистами агенты в ряде населённых пунктов Маньчжурии «систематически осуществляли выемки секретных документов в японских учреждениях». С целью вербовки для работы в эмигрантских и связанных с Японией кругах самым широким образом использовались те многочисленные белоэмигранты, которые стремились вернуться на родину. Чекисты старались завербовать всех, кто обращался в советские консульства, предлагая перед возвращением «отработать» на Советскую Россию. Тем, кто отказывался, внятно разъясняли, что в этом случае могут пострадать их оставшиеся в России родственники. Как отмечал один из чекистских отчётов, такая угроза обычно хорошо помогала в заагентуривании возвращенцев[141].
Весной 1923 г. Василий Абрамович, сдав дела латышу с начальным образованием П. И. Карпенко (Ринкману), переехал в Благовещенск, где до конца июня следующего года руководил аппаратом Амурского губотдела ОГПУ. Заместителем Каруцкого в Благовещенске был латыш Ян Янович Альсберг, работавший в ЧК с 1918 г. (в 1925 г. он, утомлённый своей службой, заявил: «Чувствую себя нервно-потрёпанным, поэтому хотел бы уйти на другую работу», однако благополучно проработал в «органах» ещё более 10 лет)[142].
Некоторые подчинённые Каруцкого тех лет впоследствии доросли до немалых чинов. Младший брат нашего героя Семён тоже пошел работать в «органы». А сестра Анна Каруцкая дослужилась (на 1925 г.) до должности уполномоченного особого отдела ОГПУ 35-й дивизии Восточно-Сибирского военного округа — при том, что особисты обслуживали воинские части, и женщина в этой среде выглядела довольно странно. Но отметим, что в середине 1930-х гг. в штате Особого отдела СибВО в Новосибирске при Каруцком успешно работали в должности оперуполномоченных беспощадные к врагам народа Антонина Созонёнок-Григорьева и Дина Зотова-Глинякова[143], что говорит о полном доверии к прекрасному полу со стороны Василия Абрамовича, слывшего, впрочем, большим ловеласом.
Обстановка в Приамурье была неспокойной. 14 января 1924 г. в Амурской губернии вспыхнуло Зазейское восстание, начавшееся с выступления крестьян села Тамбовки против коммунистов. Уже четыре дня спустя число мятежников достигло шестисот, а за счёт мобилизации мужчин до 40 лет на пике выступления против властей действовала примерно тысяча человек. Командовал восставшими бывший белый есаул Маньков. Повстанцы разгромили советские учреждения в нескольких волостях и провозгласили себя «временным Амурским правительством», выбросив лозунги «Учредительное Собрание и порядок!» и «Угнетённые против угнетателей». Выступая против «зверских налогов», они также требовали неприкосновенности личности и имущества. Главную роль в самопровозглашённом правительстве играли казаки Тамбовки и окрестных деревень.