.
Помощь в расследовании сложных дел чекистам оказывали внутрикамерные агенты. Существует любопытный документ, очень наглядно свидетельствующий о развитой постановке дела с камерным осведомлением уже в начале 20-х годов. Некий коммунист-«наседка» Саваш 25 января 1922 г. очень подробно доносил своим хозяевам на целую группу родовитых заключённых внутренней тюрьмы ВЧК на Лубянке, давая чекистам прямые инструкции:
«I. До моего выхода не выпускать и не допрашивать заключенного гр. Мечислава Сигизмундовича Гласко, сидящего во внутренней тюрьме ВЧК.
II. До моего прихода не звать на допрос Константина Васильевича Гримм. Имею чудные материалы, которые докажут, что делает Германская миссия в Петрограде.
III. Дело Ниль Оскаровича Баклунда, связанное с кронштадтским восстанием.
IV. Владимира Комаровского — графа, уже на свободе.
V. Дмитрия Петровича Елагина.
VI. Князя Бориса Волконского […]
Елагин. Это сволочь, которую я раскусил, он мне обещал снять сегодня голодовку, т. к. я ему обещал, что как только выйду на свободу и его тоже освобожу. Я как чекист заявляю, что у него есть связи с английскими властями в Константинополе. […] Он очень хитрый сволочь. Он мне сам признался, что его прислала английская миссия из Константинополя под крышкой [так! — А. Т.] торговых договоров, его начальник [ — ] английский полковник Нагель… [Елагин] сказал, что если я его возьму на свободу, то он мне даст 10.000 фунтов стерлингов. […]
Волконского я уговорил, чтобы он снял голодовку. Он мне вчера письмо передал для своих родственников, он арестован, по его словам, за участие при заговоре Таганцева». Далее Саваш указывал: ради того, чтобы уверить Гримма и Баклунда в своих связях с волей и англичанами, не следует арестовывать сразу надзирателя, который принесёт письмо, дабы потом, «сделав две птицы за один выстрел», арестовать «почтальона» и вынудить «эту тюремную сволочь, этих постовых и отделенных, не носить писем от арестованных»[311].
Без сомнения, Григорий Сыроежкин, опираясь на подобных помощников, «оформил» какое-то количество дел. Но, отдав положенное политическому сыску, Сыроежкин был переведён к КРО и использован в крупных и успешных акциях Лубянки по заграничной линии. Активный участник борьбы с эмиссарами Бориса Савинкова, Сыроежкин дважды выезжал в Польшу со спецзаданием под фамилией Серебряков, выдавая себя за представителя антисоветского подполья. В 1924 г. он получил орден Красного Знамени и знак «Почётного работника ВЧК-ГПУ». Самой яркой страницей официальной биографии Сыроежкина стало участие в выводе в СССР и последующем аресте знаменитого британского разведчика Сиднея Рейли. Орденоносец не прятался и от неприятных поручений, напоминавших о прежней специализации — так, поздней осенью 1925 г. он принимал личное участие в расстреле Рейли.