За последний квартал 1944 г. от агентуры было получено 3.480 донесений (что говорило о малой активности большинства осведомителей), в том числе 2.133 донесения, представлявших, как полагали чекисты, оперативный интерес. 937 донесений носили совершенно «заказной» характер и касались конкретных агентурных разработок. К январю 1945 г. на оперативном учёте в ОСП состояло 1.444 чел., в том числе 71 — по агентурным делам (они были обречены на арест), 132 — по делам-формулярам (так именовались чекистские досье) и 941 — по учётным делам.
Учётное дело означало первичный интерес органов к сомнительному человеку, а дело-формуляр показывало более интенсивную стадию накопления информации о нём, когда данного человека «обставляли агентурой» с целью основательной слежки. Агентурное дело велось на какую-либо «контрреволюционную группу» с целью скорой «оперативной ликвидации». Так, по агентурному делу «Сакья-Муни» проходила группа из 21 калмыка, обвинявшихся в активной антисоветской агитации, саботаже и забое скота; она планировалась именно к «быстрейшей ликвидации».
По делу «Паутина» проходило 17 бывших руководящих работников Калмыцкой АССР, жаловавшихся в инстанции на геноцид калмыков и проводивших соответствующую агитацию среди соплеменников, а также ещё 15 чел., отнесённых, если следовать чекистскому жаргону, к «связям» главных фигурантов, которые обращались с жалобами в правительство, утверждая, что в результате несправедливого переселения нация обречена на уничтожение. А. Б. Наднеев, который «высказывал резкие террористические взгляды по адресу вождя народов», а также бывший замнаркома земледелия Исбек Манджиев к началу 1945 г. уже были арестованы.
Рядовой агентурной разработкой на ссыльных немцев являлось дело «Богомолы», по которому проходили жители Андреевского района Иван Гак, Мария Бауэр и Каролина Фогель. Их обвиняли в том, что под предлогом чтения Библии эти «антисоветчики» собирают вокруг себя других ссыльных и проводят «контрреволюционную работу». Всего же за последний квартал 1944 г. чекисты Новосибирской области репрессировали 115 немцев и калмыков.
Отдел спецпоселений подчинялся Управлению исправительно-трудовых лагерей и колоний УНКВД. Основная агентурно-оперативная работа велась комендантами спецпосёлков, где один осведомитель полагался на 20–30 семей, но на деле сеть была гуще и к началу 1950-х один сексот приходился на 15 ссыльных. Агентов вербовали для разработки уже заведённых агентурных дел, под разными предлогами подводя их к интересующим чекистов лицам. Если рядовых осведомителей вербовали коменданты с разрешения начальников райотделов, то агентов — только сами начальники РО. Комендант, отправляясь на квартиру агента, предварительно, дабы его не расшифровать, посещал несколько квартир прочих ссыльных. Встречи происходили один-два раза в месяц — в помещениях спецкомендатур либо на конспиративных квартирах. Донесения малограмотных принимались в устной форме и записывались в ходе беседы.