Уехал Алексеев, вместо него приехал Каруцкий. Я докладывал Каруцкому агразработку «Военный». По материалам этой разработки было видно, что на территории Запсибкрая существует к-р троцкистская организация, возглавляемая Мураловым. Каруцкий мне говорит: «Откуда вы взяли организацию? Никакой организации нет, а есть окружение Муралова». При этом разговоре присутствовал также Жабрев, который поддерживал в этом Каруцкого. […]
История с террористом Ивановым. Троцкист Орешников, проходящий по террористической троцкистской группе Ходорозе, на допросе показал, что в 1932 г. по указанию Ходорозе и Муралова в Москву был направлен член группы Ходорозе — Иванов — с заданием совершить террористический акт над тов. Сталиным… Залпетер сказал: «Вы с этим делом подождите. Если мы этот протокол пошлём [в Москву], то наделаем много шуму. А вдруг Иванов не будет разыскан и мы с этим делом сядем?» Только когда приехал тов. Курский, этому делу был дан ход. Иванов был обнаружен. У него при обыске изъяли наган и он признался в том, что охотился за тов. Сталиным… Специально для этого [Иванов] поселился около Сочи. Таким образом, мы задержали поиски террориста Иванова на 4 месяца. […]
Дело с Вегманом. Мы имели прямые показания о том, что Вегман троцкист, что на квартире у него устраивались сборища троцкистов Муралова, Сумецкого и др. Крайком ВКП[б] санкционировал его арест. Первый допрос Вегмана производил Каруцкий. Он говорит Вегману: «Мы знаем, что вы не троцкист, но вы должны признаться в том, что вы двурушничали, обманывали партию, передавали для Троцкого деньги». Понятно, что после такой постановки вопроса Вегман упёрся. Он допрашивался несколько дней. Мы с тов. Невским самостоятельно предъявили ему обвинение в том, что он троцкист, что он имел организационную связь с Мураловым; нам на это Вегман прямо заявил: «Какое вы имеете право предъявлять мне такое обвинение, когда ваш начальник сам сказал, что я не троцкист». Через 2 дня после этого Вегман сознался в том, что он троцкист, что он является членом к-р троцкистской организации.
Жабрев, бывший начальник СПО, не уделял внимания вопросу укомплектования работниками 1-го отделения, того отделения, на плечи которого легла вся тяжесть работы по борьбе с к-р троцкистами и правыми… Мы оторвались от партийной жизни. Когда нужно было идти на партсобрание или на кружок партучёбы, нам говорили, что можно не ходить, а нужно выполнять оперативную работу, что наша оперативная работа не менее важна, чем партийная работа. […]
Работа с агентурой у нас запущена. Я сам также работаю с агентурой не так как нужно… Без агентуры мы не можем работать. Не поставив на должную высоту агентурную работу, мы не сможем выполнить решений февральского Пленума ЦК ВКП (б)… Критика должна быть смелая, невзирая на лица».