— Значит, Меган Моррисон — девушка безобидная?
— Относительно. Наша головная боль — Торвальдсен. Сэм Коллинз сбежал из Вашингтона две недели назад, сразу после допроса по поводу сайта. Секретная служба отследила его путь до Копенгагена. На мальчишку уже собрались махнуть рукой, но тут вдруг выяснилось, что Эшби под колпаком у Торвальдсена. Пришлось идти к президенту. Ну а он подключил меня. Дэниелс решил, что дело затевается серьезное. И не ошибся. Он знал о нашей тесной с Торвальдсеном дружбе, поэтому перепоручил операцию мне.
Ее сарказм вызвал у Малоуна улыбку.
— А Элизе Ларок известно, что Меган Моррисон безобидна?
Ответом ему стало тягостное молчание.
— Не знаю, — наконец хмуро проронила Стефани.
— Не шутки ради она подослала тех головорезов. Лучше бы с этим разобраться. Иначе Сэму и Моррисон, учитывая, что произошло в музее, грозят серьезные неприятности.
— Сэмом займусь я. А ты сосредоточься на Грэме Эшби.
— Черт! Как меня угораздило попасть в эту переделку?
— Ты у меня спрашиваешь?
Ответ знали оба.
— Что я должен сделать? — просто спросил Малоун.
17.15
Из долины Луары частный автомобиль доставил Торвальдсена в Париж, в самое сердце столицы, к порогу отеля «Риц». Сделав несколько звонков, датчанин по пути спланировал свой следующий шаг.
Послеполуденный воздух был морозен, и Торвальдсен поспешил войти внутрь, в знаменитое лобби, украшенное антиквариатом, которому надлежало бы стоять в музее. Больше всего датчанину нравилась легенда об освобождении отеля от фашистских захватчиков: в 1944 году в «Риц» во главе группы союзников с автоматом наперевес ворвался Хемингуэй и, обшарив все углы и закоулки, обнаружил, что нацисты сбежали. Тогда отряд заказал в баре сухого мартини, и в память о тех событиях бар отеля окрестили именем знаменитого писателя. Туда Торвальдсен и направился. Деревянная обшивка, кожаные кресла, развешанные по стенам фотографии, которые отснял сам Хемингуэй, создавали атмосферу иной эпохи и ощущение уединенности. Тихо звенела нежная фортепианная музыка.
Датчанин поспешил к столику, где сидел нужный ему человек.
Узнав год назад о страстном увлечении Эшби Наполеоном, Торвальдсен нанял известного специалиста по наполеоновской эпохе, преподавателя Сорбоннского университета, доктора Жозефа МюрА.
— Односолодовый виски? — поинтересовался он, глядя на стоящий перед Мюра бокал.
— Да вот стало интересно, на что похож напиток за двадцать два евро.
Датчанин улыбнулся.
— Тем более что вы угощаете.
— Верно.
Пока Торвальдсен ехал от замка Элизы Ларок, из Англии позвонил детектив и пересказал ему разговор, подслушанный в кабинете Кэролайн Додд. Смысла полученной информации датчанин не понял, поэтому сразу связался с доктором Мюра. Спустя полчаса ученый предложил встретиться лично.