Его губы проложили дорожку поцелуев между ее грудей. Он отклонился от курса, чтобы провести языком по их мягкости, после чего всосал ее твердый сосок и сильно потянул.
Острые ощущения, когда он потянул ее сосок, послали огонь в ее киску и заставили оторвать плечи от стола. Хейл не понимала, пытались ли ее руки в его волосах оттолкнуть его или притянуть ближе. У нее кружилась голова.
Финн прихватил ее сосок зубами, потом успокоил укус языком.
— Боже, да, именно так, — воскликнула Хейл.
Он не ответил, передвинулся ко второй груди и втянул чувствительный сосок в рот.
Она расслабила свои руки в его волосах и опустила их, чтобы прикоснуться к его плечам и рукам, наслаждаясь тем, как под ее ладонями сокращаются мышцы. Она чувствовала, как дрожат мышцы ее бедер в предвкушении. Она велела себе сосредоточиться на ладонях Финна и жаре его рта, на небритости его подбородка, где начала пробиваться щетина.
Финн провел одной ладонью вниз, по тазовой косточке, щекоча ее. Потом передвинулся через ее мягкий живот к другой.
Хейл подавила порыв втянуть живот. Она была именно такой — с большой грудью, пышнотелой и мягкой. Финн либо сочтет ее привлекательной, либо нет. Она не может изменить свое тело на время их встречи.
Его ладони спустились к поясу ее трусиков.
— Это нужно снять.
— Хорошо. — Ее голос звучал глубже, сексуальнее.
Финн перекинул ее колени через свое предплечье и поднял их достаточно высоко, чтобы приподнять ее бедра. Второй рукой он стянул черную ткань сначала с одного бока, потом с другого.
Холод стекла вынудил Хейл подвинуть бедра в попытке избежать дискомфорта. Финн провел ладонями вниз по ее ногам. Она чувствовала его сильные руки на своих икрах сквозь кожу сапог. Потом его ладони поднялись вверх по ее ногам.
— Мне нравятся эти сапоги. Представляю, как ты сжимаешь их за моей спиной, впиваясь каблуками в мою задницу. — Финн наклонился к ней, наблюдая за выражением ее лица.
— Думаю, это можно устроить.
Она попыталась сесть, чтобы поцеловать его, но он нежно толкнул ее назад, положив одну ладонь между ее бедрами, а вторую на плечо. Он прижался своим телом к ее боку, провел рукой от одной тазовой косточки к другой, а потом спустился ниже.
Добравшись до ее лобка, он остановился.
— Голая. Боже, это что-то новенькое.
Его пальцы начали обводить ее половые губы.
— Ну, знаешь, жизнь во Флориде, купальники и все такое. — Хейл пыталась совладать со своим дыханием.
Его рука придвинулась ближе к ее входу. Она была такой мокрой, что ему не нужно было быть нежным, он, наверное, мог начать с трех пальцев. Хейл шире раздвинула колени и приподняла бедра, побуждая его двигать рукой.