В их отделе оказалась её тёзка, тоже Елена Ивановна, только Сорина, дама старше сорока пяти лет, совершенно очаровательная. Елена Ивановна курила, материлась и была асом в своём деле. Петя Синицын и другие начальники перед ней трепетали, её боялись и любили. Сорина никого никогда не подставляла, выручала, подсказывала. Когда Анна Сергеевна уходила на повышение, она предложила Елене Ивановне своё место.
― Не, я слишком ленива! Пусть вон Петечка резвится, ему расти надо, карьеру делать, жениться и прочие блага получать.
В отделе ещё была Любовь Ивановна, так что Сорина, называла сотрудниц сестрёнками.
И Елена Ивановна всегда всё знала. Это особенно удивляло.
― А-а! Наши постоянные заказчики выиграли тендер на строительство, работой лет на семь вперёд обеспечены, госзаказ. У нас работы будет ― только успевай поворачиваться. И тебя на постоянную ставку берут. И самое сладкое - впереди Новый год! Ну, об этом ты и так знаешь. Пока все шушукаются, а начальство заседает, пойдём, покурим?
― Я всегда готова. ― Лена надела дублёнку.
У них была специально отведённая для курения комната, но там редко кто бывал, все предпочитали выходить во двор.
― Рассказывай, Ленка, что такая смурная? Мачеха придирается? ― прикурив, спросила Сорина.
― Нет, что вы, она никогда этого не делает. Только справедливые замечания.
― Так называемый братец достаёт? Что ты отцу не скажешь?
― Что вы, как я смогу такое папе рассказать? Что он сможет сделать?
― Яйца оторвёт твоему Митеньке. Или вон Петечке скажи.
― Не надо, Елена Ивановна, сама справлюсь.
― Ню-ню, справишься. А что ещё нового? Есть что-то хорошее?
― Познакомилась в кафе с Лёшей, работает в том страшном оружейном магазине, - улыбнулась девушка.
― Покажешь, что за перец?
― Покажу.
Когда Нега Елена появилась в отделе, Сорина немедленно определила её под своё крыло. Ненавязчиво опекала, подсказывала и, сама не зная, почему, Лена рассказала Сориной про Митьку.
Рассказывать было тяжело, стыдно, слова не находились.
Она выкурила подряд три сигареты, пока смогла выдавить эту историю из себя. Елена Ивановна слушала, молча глядя на висящую сосульку, и тоже курила. Когда Лена закончила рассказ, она одновременно почувствовала облегчение оттого, что рассказ окончен и досаду, зачем не удержалась, поделилась. Однако облегчения, оттого что она «сняла с души груз», не чувствовала.
Сорина никак не прокомментировала излияния Лены, только сказала: «Пойдём, работать надо». И вот за то, что Елена Ивановна не стала обсуждать детали, приставать с проявлением сочувствия, давать советы, Лена была благодарна.