Действительно, и ножик и палка в руках мальчика выглядели столь мирно, что их никак нельзя было назвать оружием. Сёмке даже показалось, что эти предметы обременяют руки незнакомца, отчего он кажется беспомощным.
И Сёмка в порыве великодушия сказал:
— Брось, Витька! Ну что ты к нему пристал?
Витьке только это и нужно было. Он смерил незнакомца презрительным взглядом и отступил с честью.
— Буду я связываться со всяким…
Мальчик подсел к Сёмке. В движениях его не чувствовалось никакой робости или неуверенности, свойственных человеку, попавшему в незнакомое общество.
— Хорошо у вас получилась команда, — сказал он, обращаясь только к Сёмке. — Но я знаю ещё лучше.
— Трепло! — бросил Витька.
— Нет, правда, — взглянув на него ясными глазами и тем совершенно сбив Витьку с позиций, возразил мальчик. — Вот: «По вантам! К повороту оверштаг! Трави шкоты! Убрать кливера, взять рифы на марсе! На румпеле! Есть на румпеле! Право на борт! Есть право на борт! Обрасопить реи, поднять все паруса!»
Друзья разинули рты от изумления. Они не поняли ни слова, но именно поэтому незнакомец сразу же вырос в их глазах, завоевал их сердца. Кроме того, в голосе его прозвучали такие бурные раскаты звука «р», полные мужества и морской лихости, которым наверняка позавидовал бы любой боцман старого парусного флота. Уж конечно, «маменькин сынок» никогда не сумел бы с подобным мастерством передать суровую красоту непонятных, но, вероятно, очень важных слов.
— Здорово! — сказал Сёмка.
— Ничего, — сдержанно заметил Витька.
— Такие команды подаются на парусных судах, на фрегатах, корветах, на бригантинах, на клиперах, на шхунах… Вы разве не знали?
— Нет, — сознался Сёмка.
— Что ж, вы не читали «Пятнадцатилетнего капитана», «Морского волчонка», «Затерянных в океане»?..
— Нет.
— И «Таинственный остров», и «Остров сокровищ», и «Робинзона Крузо», и «Детей капитана Гранта», и «Копи царя Соломона», и «Спартака»?
— «Робинзона Крузо» читали и «Спартака» тоже…
— Я не дочитал, — сказал Витька, — толстая больно.
— Зато какая интересная! Я хочу быть таким же, как Спартак… защищать угнетённых…
Мальчик говорил и говорил, не давая друзьям вставить слова. Он рассказал, что приехал из Москвы вместе с сестрой к отцу, руководителю геологической партии, что мамы у него нет, а есть домработница тётя Даша, что будет теперь жить в этом городе на улице Большой спуск. Он указал на дом с мезонином, стоявший на противоположной стороне пустыря в ряду подобных же деревянных домов.
— Мой папа доцент… — продолжал рассказывать мальчик.
— До чего? — не понял Витька.