В начале всех миров (Антология) - страница 2

На первую страницу
шее вьются нитями жемчуга, добытые мной в подарок,
будь вместо меня – жена!
Ласку ему дари, тихая, словно штиль, слова ему говори
человеческие, свои, которые он поймет, а не забудет,
как шум свежий, дикий, морской, затихающий поутру в
теплой постели, нег полной – горячий мед!
Нежи его, родная. Оставь мне мой вечный лед.
Времени прекратить этот нелепый бег сможет любой из
вас, но не сомкнете век. Русалочью душу не жаль, она,
словно пена, пуста. Ничтожна для вас цена – за ноги —
ее хвоста.
Обида уснет на дне, обиду укроет ил. Люби его долго —
долго, люби его за двоих.
Но только страшись увидеть седые его виски и, зная, что
он уйдет, не утешить его тоски, когда, одинокий, выйдет
на берег, шагнет в волну —
и миг повторит, в который
когда-то
не утонул.

Победитель дракона становится драконом

Победил двух драконов, третьего не сумел.
Превратиться не смог ни разу, как предрекали,
Мол, дракона срази, проклятье его регалий
Перейдет на тебя, явился раз, глуп и смел.
Я специально сдирал доспехи и голым шел,
Не боясь, без меча кидался, как волк, на зверя,
Я хотел победить, желая, не лицемерил,
Только что-то не так, быть может, с моей душой,
Раз проклятье меня обходит за разом раз,
И драконья душа вселяться в меня не хочет.
Почему только я единственный среди прочих,
И меня обманул предания гнилой сказ?
Третья туша в крови сгнивает у моих ног,
Желтый глаз смотрит пристально-мертво, и режут сталью
Крыльев черных шипы, которые не достались.
Я стою и смеюсь: я смог, да, я снова смог,
Но драконья судьба прошла стороной меня:
Победивший дракона остался, как был когда-то!..
Только правда стеклом драконьего жжется взгляда:
Монстр уже был внутри, и его ни к чему вселять.

Питер Пен

Он прилетает испуганным, покалеченным:
Жернова времени нагнали и изувечили.
Стынет над Лондоном серый, промозглый вечер.
Венди глядит отчужденно и с равнодушинкой:
Эти истории видели, знаем, слушали.
Взрослость приходит к каждому. И все рушит.
Мечется в клети взрослого тела Питер,
Дверь закрывается в детство надрывным скрипом.
Скрипом? Точнее, с воплем надрывным, криком.
Венди, как в кокон, прячет его под пледом,
Кормит его полезным ему обедом
И обещает отправиться за ним следом.
Только в Нетландию путь им уже заказан:
Мы вырастаем. И вырастаем сразу.
Так что моргнуть порой не успеем глазом.
Он по подушке мечется, тихо плачет.
Венди, кричит, что все это, скажи, значит?
Что надо мной стоит, как немой палач?
Венди уходит, закрыв за собою двери.
Правда пришла, пусть ты в нее и не верил,
Так принимай по-взрослому, без истерик.
Питер ломается, как куколка из картона,
И больше не молит о светлом, живом «потом»,
Следующая страница