— Эй, 'янки'! Что, заболела спина? Ну как вам панорама под крыльями?
— Спина не болит, уснуть боюсь. А панорама… В целом, довольно красиво. Много шоссе и железных дорог, и удобно ориентироваться и бомбить.
— И это все что вы можете сказать о Франции мсье Адам?!
— Вы же не о Франции спросили, Арман, а о лежащей под крыльями провинции. А Францию я еще толком и не видел. Едва прибыл к вам, как первый же день провел за решеткой.
— О ля-ля! А за что вас так?!
— Да вот, за то, что не дал двум громилам ограбить девушку в порту. Ваша жандармерия не очень-то любит разбираться на месте…
— Мсье Адам, я от имени Франции приношу вам извинения за этих болванов.
— Не стоит извиняться, Арман. У вас с ними разные ведомства.
— Ну, а как вам наша Армия?
— Французские пилоты носят красивую форму и летают на вполне современных самолетах. В бою я их пока не видел.
— Гм. Ну, а наши песни вам нравятся?
— Песни красивые, но я люблю что-нибудь по… поэнергичней.
— Может, споете нам что-нибудь американское? Думаю, капитан не будет против.
'Что ли рок-н-ролл тебе забацать? Или 'хеви-метал'. Да и что б я такого знала американского, чтоб тебе выдать. Но компанию надо бы все-таки как-то поддержать. Угу. А может, на польском ему? Мне же тут как-никак нужно свою легенду поддерживать. Гм. Сейчас я выдам ему из моего любимого кино 'Огнем и мечом'. Сейчас вы товарищи 'франк-пилоты' узнаете, какие песни нужно за штурвалом петь…'.
— Для вас Арман я лучше исполню военную польскую песню. Надеюсь, вы сможете оценить если не текст, то хотя бы ритм…
— О, прошу, прошу вас! Мне будет очень приятно.
— Ну, слушайте. Эгхм!
Hej tam gdzieś znad Czarnej Wody
Siada na koń Kozak młody
Czule żegna się z dziewczyną
Jeszcze czulej z Ukrainą
Hej, hej, hej sokoły!
Omijajcie góry, lasy, pola, doły
Dzwoń, dzwoń, dzwoń dzwoneczku
Mój stepowy skowroneczku.
— С высоты полутора тысяч метров уплывающие под хвост пейзажи казались ассиметричной вышивкой на зеленом исламском ковре. А перед задумчивым взором разведчицы вставали тенями очень реалистичные киношные битвы. Корчащиеся на кольях казаки. Летящая на пешие казацкие полки расправившая свои белые крылья польская гусарская конница. И под залихватское 'Хей, Хей, Хей! Соколы!' снова шли на польские пушки, терпеливо нагнетающие в себе ярость, казацкие рати…
Внезапно тени разбежались, и кабина снова проявилась сквозь растворившиеся кинокадры. Рука снова лежала на штурвале, все было привычно, но… Но Павла почувствовала какую-то неправильность. Что-то было не так. Ведущего и других самолетов сквозь переплет кабины было не видно. Небо было пустым! Рука сама положила самолет на крыло, и Павла, выполняя крутой вираж, вгляделась в окружающее пространство. Через несколько секунд панического наблюдения, она поняла, что не хватает не только перегоночной группы 'Хоков', но и еще много чего. Под крыльями был другой пейзаж. Зелень была, а вот дорог было очень мало, как и населенных пунктов. И еще где-то впереди мелькнуло близкое море. Рука положила в обратный вираж. Глаза вглядывались вдаль, что-то мешало глазам, да и рука как будто выполняла манипуляции не очень уверенно. Павла окинула кабину и в животе похолодело. Кокпит с приборами, штурвал, фонарь и прицел, все было другим.