— Да, старший инспектор. Я сделаю звонок в Гавр, и сразу поеду.
— Надеюсь на успех хотя бы этой вашей поездки. Я буду у себя. И немедленно мне звоните, если будут какие-нибудь новости.
— Да, мсье Риньон. Я найду его, будьте уверены.
'Чтоб тебе от поноса сдохнуть, толстомордый мерзавец! Только сидишь тут в своем кабинете. А мы с Максом и Пьером носимся по улицам, как сумасшедшие, ловим этих мошенников и 'кассеров'. Втроем за все отделение! И ни слова похвалы! Сделаешь все хорошо, о тебе и не вспомнят. Случится малейшая неувязка и эта красная усатая рожа тут как тут. Проклятье!'.
***
Пока Павла играла в гляделки со своим воздушным противником, по ушам неожиданно ударил чей-то долгий окрик на французском. Павла помотала головой, и открыла глаза. Перед очами снова была кабина Н-75, а прямо перед носом ее 'Хока' был виден хвост заходящего на второй круг истребителя Мариньяка. И видимо для пущей полноты ощущений, в шлемофоне кроме французской, зазвучала еще и польская речь.
— Это кто там поет мою любимую песню с жутким и непонятным акцентом.
— А кто это слушает мою любимую песню, и, не представившись, требует ответа?
— Вообще-то я уже представился по-французски. Варшавянин в прошлом, капитан Розанов к вашим услугам.
— Адам Моровски второй лейтенант резерва Авиакорпуса Соединенных Штатов, из Чикаго, рад знакомству. В прошлом из Вроцлава. К сожалению, я почти не владею французским. Мой ведущий общается со мной на английском.
— Это печально, что вы не владеете языком, но не смертельно. Так и быть, повторю для вас информацию на языке Коперника.
— Лучше на языке Шекспира, а то я давненько не был на Родине, могу не так понять.
— Так и быть, вот вам новости. Мелун-Вилларош не примет сейчас ваши борта. У них авария. Садитесь к нам на Велизи-Виллакубле. Здесь одна полоса свободна и я договорюсь с местным начальством.
— Благодарю пан капитан.
— Не за что земляк. Но от своих самолетов никуда не уходите, у нас тут режимный объект.
— Так ест!
После беседы на земле, машина с Розановым уехала в сторону вышки. Лицо этого капитана Павле понравилось. Хорошее такое круглое украинское лицо. Улыбка от уха до уха. Было видно, что дядька добрый. А по тому, как он крикнул своему водителю по-русски — 'Не глуши пока! Я скоро!', ей стало ясно, что этот 'поляк' ее земляк в квадрате. Крепко пожав ей руку, эмигрант тогда с улыбкой поинтересовался.
— Хорошо поете, лейтенант! Снова ковбоем поработали, и новый 'табун' до Парижа пригнали?
— Спел как смог, пою редко. И раз у вас тут с 'конями' нехватка, приходится нам 'янки' гнать их издалека. Может, на языке Пушкина поболтаем, а то мои мать с отцом редко по-польски общались?