— Твой отец прав. Скоро все изменится. На пороге новая большая война, уж там-то в пилотах будет вечная нехватка, и тогда о тебе точно вспомнят. А пока подписал бы ты своих друзей на покупку старого самолета, и обучался бы потихоньку в свободное время.
— Хм. А деньги откуда?
— Судя по тому, что твой отец дружит с профессорами, варианты имеются. Да хоть объявить сбор средств на создание добровольной черной эскадрильи.
— Так нам и разрешит начальство.
— Американские 'Волонтеры' в Испании и Китае всего добивались сами, так что тебе пока грех жаловаться. Но вот если полыхнет где поближе к дому, неужели ты бы упустил случай и не попробовал стать первым черным комэском?
— О странных вещах ты толкуешь Адам. Редко я встречаю вот такого как ты белого парня, который нормально бы относится к 'цветным'. Откуда сам?
— Восточная Европа, родители жили в России и Польше, а я родился в Швеции, жил в Англии и Канаде, теперь вот живу в Штатах с отцом.
— Помотало тебя. Счастливый. Много чего видел на свете. А мой отец выслуживался с самых низов. Только недавно стал полковником, но до генерала дойти ему будет нелегко.
— Дойдет. Да и вообще вашим надо быть поактивнее. Уверен, когда-нибудь черный парень сядет и в кресло президента.
— Не заливай. Гы-гы. Как же, прямо президента? Вот такого точно никогда не случится.
— Случится, Бенджи. Иначе, за какую свободу наши деды воевали друг с дружкой в прошлом веке? В общем, поживем, увидим. Ну, мне пора. Желаю удачи Бенджамин.
— И тебе удачи, Адам. Были бы все, такие как ты.
— Лейтенант.
— Лейтенант.
В этот момент снова появился Гаттон и потащил 'пленного' в большой зал с балконной галереей на уровне третьего этажа. Впереди Павлу ждали несколько человек. Знакомым среди них, был только Алекс Вандеккер. Его кривая ухмылка выдавала злорадство.
***
На аэродроме кипели страсти. Уилбур Шоу, потребовал от администрации задержать начало шоссейной гонки до возвращения на старт Адама Моровски. Чемпион и слышать не хотел об изменении состава участников. Марк Наварра вместе с сенатором Слэттери, дав волю красноречию, пытались удерживать ситуацию под контролем.
— Я не хочу участвовать в этом позоре!
— Успокойтесь Уилл! Нет никакого позора. Мы не можем срывать запланированное шоу, только потому, что у пары гонщиков начались проблемы с законом.
— По-вашему, сажать в тюрьму человека, который в одиночку спас честь всех гонщиков это не позор?! Если Моровски не освободят и не разрешат ему участвовать в гонке, то я отказываюсь ехать! Я всегда боролся честно, и хочу честной победы и в этот раз. Да это всего лишь гонка свободной формулы, и она не влияет на национальный чемпионат, но мне не нужна такая победа. Или все, или ничего!