— На что ты намекаешь? — Кейти приоткрывает рот от изумления.
Я пожимаю плечами, но мой жест не выглядит убедительным.
— Ни на что я не намекаю. Просто перечисляю людей, которые в последнее время заходили к нам в дом.
— Ты думаешь, Айзек как-то связан с этим? Мам, я с ним познакомилась уже после того, как все это началось. И ты сама говорила, что объявления выходят с сентября.
— Он сделал твою фотографию, Кейти. А ты об этом даже не знала. Тебе не кажется, что это странно?
— Он отправил ее другому члену труппы! А не использовал на веб-сайте! — Кейти уже кричит на меня, порядком разозлившись.
— Откуда ты знаешь? — кричу я в ответ.
В комнате повисает тишина, мы таращимся друг на друга.
— Этот чек мог принадлежать кому угодно, — упрямо говорит Кейти.
— Значит, обыщем дом.
Она кивает.
— Начнем с комнаты Джастина.
— Джастин? Ты ведь не думаешь… — Я вижу ее выражение лица. — Ладно.
Еще ребенком Джастин любил компьютеры больше книг. Я волновалась, что как-то не так его воспитала, позволяла ему слишком долго смотреть телевизор, но, когда родилась Кейти и оказалась настоящим книжным червем, я поняла, что дети просто отличаются друг от друга. Когда они были еще маленькими, у нас даже компьютера дома не было, но информатика была единственным предметом, который Джастин ни за что бы не прогулял. Он умолял меня и Мэтта купить ему компьютер, а когда мы не смогли себе этого позволить, начал экономить карманные деньги и покупать запчасти — каждая приходила почтовой посылкой, и он складировал их под кроватью вместе со своими конструкторами и игрушками «Лего». Джастин собрал свой первый компьютер сам, распечатав инструкции в библиотеке, а со временем добавил дополнительные планки оперативной памяти, мощный жесткий диск и новую видеокарту. В двенадцать лет Джастин знал о компьютерах и Интернете больше, чем я в тридцать.
Помню, однажды он вернулся домой после школы и уже собирался к себе в комнату, чтобы зайти в какую-то онлайн-игру, когда я попросила его сесть со мной в гостиной и рассказала об опасностях, подстерегающих его в Интернете: мол, нельзя выдавать о себе слишком много информации, и подростки, с которыми он болтает онлайн, могут оказаться никакими не подростками, а пятидесятилетними извращенцами, пускающими слюну на клавиатуру.
«Я слишком умен, чтобы попасться педофилу, — рассмеялся тогда Джастин. — Им меня ни за что не поймать».
Наверное, тогда это произвело на меня впечатление. Я гордилась тем, что мой сын так хорошо разбирался в новых технологиях, куда лучше меня.
За все эти годы, когда я волновалась, что Джастин станет жертвой интернет-преступников, мне никогда не приходило в голову, что он сам может оказаться одним из них. Но уже в следующую секунду я думаю: «Быть этого не может!» Я бы почувствовала.