Причём голыми руками. Но ужасней всего было то, что я увидел дальше. Я увидел наших девчонок. Вот уж воистину то, что при любой войне и беспределе самый большой груз испытаний и позора ложится на их хрупкие плечи.
Я невольно передёрнулся от отвращения, когда увидел, как деловито и безжалостно здоровенные бородатые лохмачи прямо здесь же на земле раскладывают беспомощно извивающиеся девичьи тела. Эти, в отличие от хунхузов, ни капли не размышляли о том, стоит ли заботиться о девственности доставшихся им трофеев или нет. Они торопились утолить свои скотские потребности, ни в коей мере не задумываясь о возможных последствиях.
Одежда с девушек была уже сорвана, а на теле даже в темноте были видны кровоподтёки и синяки. Разбойники весело ржали. А кое-кто из них уже спустил свои портки и в возбуждении переступал с ноги на ногу. Этих гоблинов не трогали ни мольбы рыдающих девушек, ни их молодость. Поистине татаро-монголы в захваченной деревушке.
Перед тем как увидеть эту картину, я хотел спокойно выяснить численность банды и составить план дальнейших действий. Но отвратительное зрелище круто поменяло мои планы. Глаза накрыла красная пелена, а скулы свело от лютой ненависти. Меня уже не волновала ни численность врага, ни его расположение.
Как говаривал Наполеон, если нет плана, то для начала ввяжись в сражение, и с криком «Что, суки, комиссарова тела захотели?» я вступил в бой.
Выскочив из-за деревьев, я через пару секунд оказался рядом с насильниками. Револьвер в моей руке шесть раз выплюнул горячую смерть. Промахнуться с такого расстояния мог только конченый алкоголик с трясущимися с похмелья руками. И я не промахнулся.
Где-то в подсознании я отмечал происходящее на поляне перед костром. Впечатление было такое, словно моя душа вылетела наружу и наблюдает сверху за тем, что делает моё тело. Вот с расширенными от ужаса глазами валится один… второй… и третий разбойник. Я даже вижу изодранную до дыр одежду, которая с трудом прикрывает их худые телеса. Они лежат, сверкая бесстыже оголёнными задницами, а один так и вовсе завалился голым задом в костёр. Все пытаются спастись от обезумевшего тела с револьвером в одной руке и ножом в другой.
Что за неприятный запах? Ничего страшного. Это от костра потянуло жареной человечиной. Вытащить завалившегося туда разбойника некому, а ему самому уже всё равно. Но разъярённому телу не до этого. У него кончились патроны, и оно, перехватив револьвер за ствол, орудует им как молотком. По пути оно разрезает ножом путы у лежащего на земле человека и следует дальше.