Я приподнялся и сел. Спина опёрлась о податливую стенку брезентовой палатки.
— Где мы? — спросил я.
— Мужики тебе отдельную палатку на плоту поставили, чтобы никто не беспокоил, пока ты хворый. Поначалу тебя хотели солдатики, которым ты командир, к себе забрать. Но мы всем миром отстояли, — обстоятельно поведала мне Луиза.
— А вообще, где мы? — спросил я снова.
Девушка поняла и ответила: — Ой, Мишенька, оказывается здесь столько много гольдских сёл, просто диву даёшься. Но народу там мало проживает. Детей вроде бы много, но до взрослой поры доживают единицы. А сейчас мы стоим рядом с их селом Челачи.
Это название мне ничего не говорило. Но, судя по времени, что мы отошли от Хабаровки, и по тому, сколько я провалялся, мы должны быть примерно посредине между Хабаровском и Комсомольском. То есть где-то в районе озера Болонь.
— Ладно, — махнул я рукой, — завтра разберёмся. А что поселенцы?
— Вот глупая, — шлёпнула себя ладонью по лбу Луиза. — Главного-то и не сказала. Вятских и воронежских уже всех по берегам расселили. Остались только мы да пермские.
— Ну вот, — огорчился я, — столько вместе пройдено, а самого главного и не увидел.
— Не переживай, родненький, — успокоила меня девушка.
— Которые тебе знакомыми были, кланяться велели. А так всё по-старому. Степан все пороги обтоптал да Алонка всё тебя караулит. День и ночь от палатки не отходит.
На душе стало приятно. Всё-таки я нашёл в этих временах настоящих друзей. Но тут вдруг до меня дошло.
— Мангрены до сих пор плывут с нами?
— С нами, с нами. Говорят, что пока командира не выздоровеет, они корни бросать не будут. Шибко удачливый командира. Без его благословения удачи не будет, — передразнила она ехидно.
— Вот черти! — я улыбнулся. За тонкой брезентовой стеной слышался плеск набегавших на прибрежные камни волн.
— Приоткрой вход, — попросил я.
Луиза выполнила мою просьбу и присела рядом. Я прижал её к себе, и мы замолчали. Девушка искоса бросала на меня испытывающие взгляды. Я делал вид, что чертовски заинтересован панорамой звёздного неба.
— Ну, хватит, да, — первой нарушила тишину девушка.
— А, что? — словно только сейчас заметив её, вздрогнул я.
Луиза ткнула меня в бок кулачком.
— Нехороший.
Я перехватил её руку и поднёс к губам. Девушка не сопротивлялась. Словно умудрённая долгим жизненным опытом женщина, она снисходительно смотрела на меня.
«Не заводись», — сказал я себе.
— Миша, расскажи мне что-нибудь о себе, — попросила она, вновь прижавшись ко мне.
— Чур, ты первая. Я уже и так о себе много чего понарассказывал. Аж самому страшно. А о тебе, кроме того, что ты обучалась с хозяйскими детьми, ничего не знаю.