— Не фланг-шток, дубина, а флагшток, — презрительно поморщился казак.
— Так оно и есть. Не извольте сумлеваться, — поддакнул Егор.
Казака он побаивался. Впрочем, не только казака, но и всех остальных, кто был понаглее да побойчее его. В моё время в армии таким военным давали короткое и ёмкое прозвище — чмо[10].
И чтобы носить его достойно и с честью, как подобает их статусу, они должны были подшивать всем подворотнички, чистить «очко» — армейский толчок, быть вечным дневальным и отвечать своей физиономией и здоровьем за всё. За то, что его сослуживцам грустно или весело. За то, что кого-то бросила невеста. Всем почему-то думалось, что изменять настоящему воину такая лярва может только с самым распоследним «чмом». В общем, если ты сломался и стал «чмом», то будь готов ответить за всё.
Что-то я в лирику ударился. Наверное, по родным временам и обычаям соскучился.
— Слушай, ты, чучело ряженое, а ну сгинь с глаз моих долой, и без тебя тошно, — ругнулся Степан.
Солдатик, задом, радостно выскочил из палатки и перевёл дух.
— Хорошо, что в ухо не наладил. А ить были и такие, — проговорил он вполголоса и почесал уцелевшее ухо. Затем приподнял ворот своей шинельки, словно это могло спасти от секущего дождя, и потрусил прочь.
— Ты чего это? Не выспался? — поинтересовался я, натягивая сапоги. — Убогий он и есть убогий. Его грех обижать.
— Такие убогие завсегда на глазах должны быть. Неведомо, когда он нож тебе в спину вставит. Сволочь, — выругался Степан. — Ну что, пошли ужо, жалелец.
Растянув над головой один дождевик на двоих, мы заявились на сборный пункт. Батурин для порядка ткнул мне кулаком в бок и тихо выматерился. Такова, видно, порода сержантов всех времён и народов.
Построив казаков и солдат под проливным дождём, вперёд вышли офицеры.
— Господа нижние чины, казаки и солдаты! Волею обстоятельств мы вынуждены остановиться на территории, принадлежащей китайскому императору. От вас прошу одного — надёжно организовать охрану гражданского населения и грузов. Ввиду большого количества охраняемых объектов, предлагаю на местах к этому делу привлечь гражданское население, то есть знающих военное дело мужиков и прочих желающих лиц. С местным населением, если таковые появятся, в контакты не вступать, а вызывать командиров. Вопросы имеются? — произнёс длинную речь штабс-капитан и утёр с лица скатывающиеся дождинки.
Вопросов не было, и так всё понятно.
— Всем разойтись! — последовала команда.
Мы со Стёпкой вновь соорудили из дождевика шатёр и направились назад.
— Манычев! — услышал я голос своего унтера. — Гляди мне там, чтобы всё в порядке было.