— Здравствуйте, простите, а с кем я говорю? — немного растерялся Евгений.
— Я фельдшер скорой помощи Иван Лазуренко.
— Эво как, — удивился Евгений. — А я старший следователь по особо важным делам Чижиков Евгений Николаевич. А скажи-ка мне, друг Иван, откуда у тебя этот телефон?
— Так это… он у клиента звонил, вот я и взял. Мы его в больницу везем.
— А чего он сам не ответил?
— Так он без сознания.
— Вот и отлично. И долго он еще будет без чувств?
— Не знаю, мы диагнозы не ставим.
— Иван, а как выглядит твой клиент?
— Ну… молодой, около тридцати лет, рост метр семьдесят или чуть меньше, широкие скулы, волосы темные, глаза… Глаза зеленые.
Чижиков улыбнулся: «Бинго!». Описание человека из скорой в точности соответствовало описанию убийцы Егорова.
— Вот и отлично, а в какую больницу вы его везете?
— В восемьдесят шестую клиническую.
— Ясно. Так, Ваня, слушай внимательно и не говори потом, что не слышал. Если ваш пациент придет в сознание, о нашем разговоре ему ни-ни. А врачам передай — глаз с пациента не спускать! Я минут за пятнадцать-двадцать до вас доберусь. И пусть кто-нибудь на номере постоянно будет. Понял меня?
— Понял.
— Тогда хорошего тебе дня, — Чижиков дал отбой.
За время разговора он успел добраться до машины. Сев за руль, он завел двигатель и набрал Иванова.
— Слушаю вас, Евгений Николаевич, — Валера ответил молниеносно, словно только и делал, что ожидал звонка старшего товарища.
— Валера, а чего ты всегда такой жизнерадостный? — неожиданно для самого себя спросил Чижиков.
— А что? Случилось что-то? — вопросом на вопрос ответил Иванов.
— Случилось. Я нашел нашего душегуба.
— Да ну! И где?
— Он сейчас без сознания едет в машине скорой в восемьдесят шестую клиническую. Я еду туда же. А ты остаешься за старшего и направляешься во Внуково. Усек?
— Усек, а вам помощь не нужна?
— Нет, спасибо, я наряд себе вызову. Да! И раздобудь фотографию сына Егорова, — распорядился Чижиков и дал отбой.
Яркое солнце слепило глаза. Он сидел в парке на скамейке напротив небольшого пруда и наслаждался запахом цветущей сакуры. Вдалеке появилась темная фигура. Человек быстро приближался, словно парил над землей. Вскоре он смог разглядеть лицо − это был Виктор Цой. Он подошел к нему, сел рядом и закурил.
— Привет, — сказал Цой. — Курить будешь?
— Привет, — ответил он. — Буду.
Он взял сигарету и прикурил от услужливо зажженной зажигалки.
— Ты чего такой грустный.
Он не знал, почему грустит, и пожал плечами.
— Заболел? — предположил Цой.
— Да нет.
— Случилось что? — не унимался певец.
— Случилось, — кивнул он.