— Хорошо, но только под вашу ответственность.
— Договорились, готовьте бумаги для выписки, — сказал Евгений и защелкнул наручники на руках Мэлора. — Сержант!
Дверь открылась, и на пороге появился здоровый детина с красным лицом.
— Звали, товарищ майор? — пробасил детина.
— Звал. Этого, — Чижиков кивнул на Мэлора. — Доставить в отдел. Я позвоню, предупрежу, чтобы ему хоромы приготовили. Обращаться аккуратно, как с хрустальным горшком. Ясно?
— Так точно, доставим в лучшем виде.
— Тогда на выход, — распорядился Чижиков и подтолкнул Мэлора к дверям. — А к вам, доктор, у меня будет еще один вопрос.
— Слушаю вас?
Чижиков дождался, пока подозреваемого выведут из палаты, и спросил:
— Личные вещи Егорова, где они?
— Личные вещи? — удивился доктор. — Так не было при нем ничего.
— А вот тут вы ошибаетесь. Были вещи. Свидетели говорят, у него при себе целый рюкзак имелся.
— Побойтесь бога, товарищ майор, никакого рюкзака.
— На скорой могли не отдать?
Врач нахмурился.
— Нет, не те нынче времена.
— Ясно. Тогда мне нужен адрес и фамилия того, кто вызвал скорую.
— Адрес жительства не скажу, но фамилию сторожа и место, откуда привезли, запросто, — врач сделал приглашающий жест к дверям. — Заодно лекарства для нашего пациента заберете и бумаги о выписке подпишите.
Чижиков вышел из больницы в начале второго. Сев в машину, он набрал номер Иванова.
— Валера, ну как у вас дела?
— Нормально, подъезжаем, — жизнерадостно доложил Иванов. — Ну и проселок тут, весь зад отбил.
— Ясно. Ты фотографию Мэлора мне достал?
— Нет, Евгений Николаевич, никаких фотографий Мэлора у вдовы Егорова нет, и в рабочем кабинете тоже ничего не нашли.
— Плохо, но не смертельно. В отделе есть кто-нибудь на телефоне?
— Да, Аня Соколова сегодня бумагами занимается, а что?
— Ничего. Доберешься во Внуково, разберешься в обстановке и звони. Понял?
— Так точно, — отрапортовал Иванов и отключился.
Чижиков набрал номер Соколовой.
— Здравия желаю, товарищ капитан, — произнес он, как только на том конце подняли трубку.
— И тебе здорово, — невесело приветствовала его Соколова. — Небось радуешься, что дело на меня спихнул?
— Какое дело? — удивился Евгений.
— Двойное убийство на Лесной, скажи, не знал?
— Анечка, солнце мое, ей-богу не знал, чем хочешь поклянусь, это проделки Игнатенко и Козлова. Я сам жертва обстоятельств. С утра вздрючили и назначили на пустяковый огнестрел, сейчас обед, а у меня три трупа на руках. Благо подозреваемый есть и сидит в одиночке.
— Ух ты! — теперь пришел черед удивляться Соколовой. — Всегда завидовала, Женечка, твоей способности попадать в полную задницу и потом героическими усилиями оттуда выбираться. Но ты мне зубы не заговаривай, чего хотел?