Уже на пороге долговязый обернулся и бросил через плечо:
— Ничего нам не пришьете, кроме незаконного хранения холодного оружия. А вот этого… — он кивнул на Тимофея, проверьте… Он еще и не такое может…
Домой Тимофея отвезли на дежурной милицейской машине.
«Адрес проверяют», — решил про себя Тимофей.
Водитель — молодой розовощекий милиционер — по пути пытался расспрашивать Тимофея об использованных им приемах самообороны. Особенно интересовал его нож и история с ремнем коренастого.
Тимофей, который вдруг почувствовал себя страшно разбитым, и невероятно усталым, отвечал с трудом, односложно.
Ответы настолько сбили водителя с толку, что он даже сбавил скорость.
— Значит, вы разжали ему пальцы правой руки, — снова начал водитель, морща лоб, — а он?
— Что он?
— Он-то что на это? Скажем, если вы начнете разжимать мне пальцы, я…
— А он просто ничего не успел, — вздохнул Тимофей. — Я ведь говорил, что эти приемы делаются быстро. Знаете, пожалуй, это легче показать, чем объяснить словами.
— Понятно, — сказал водитель и, помолчав, добавил: — Наш полковник, наверно, и попросит показать все по порядку.
«Еще не легче, — подумал Тимофей. — Что же теперь делать?»
Проснувшись на следующее утро, Тимофей сразу вспомнил свое невероятное приключение и некоторое время соображал, лежа, приснилось ему такое или действительно было. Муха назойливо жужжала рядом. Он отогнал ее и снова принялся думать, по привычке покусывая пальцы. Его размышление прервал настойчивый звон будильника. Тимофей протянул руку, чтобы выключить будильник, но передумал.
«Эх, была не была, — решил он. — Проверю…»
Он зажмурился и, сосредоточившись, мысленно произнес: «Остановись, время… на три секунды».
Сразу стало тихо. Тимофей медленно раскрыл глаза. В комнате ничего не изменилось. Утреннее солнце по-прежнему светило в открытое окно, но легкая занавеска, завернутая ветром, застыла в горизонтальном положении. Возле самого носа Тимофея неподвижно висела в воздухе муха. Впрочем, не совсем неподвижно. Ее перепончатые крылья медленно, очень медленно опускались и поднимались.
— Так, — удовлетворенно сказал Тимофей. — В порядке… Надо подумать…
Он осторожно взял муху двумя пальцами, оторвал крыло и отпустил. Муха осталась висеть в воздухе, медленно шевеля уцелевшим крылом.
— Полный порядок, — повторил Тимофей, наблюдая, как муха постепенно меняет положение и поворачивается вниз головой.
По расчетам Тимофея, три секунды прошли, но ничего не менялось. Занавеска в окне оставалась неподвижной, и однокрылая муха висела перед глазами. Правда, она приобрела вертикальное положение.