Линди выглянула из-под плаща, ища взглядом глаза Дэннарда, словно проверяя, слушает он или нет. Мужчина погладил русую голову девочки.
– Я… нашла. Они лежали на дне, в ручье. Я… Бабушка объясняла, что нужно прижать цветок к сердцу и сильносильно пожелать того, что хочешь. Я пожелала, – в глазах девочки стояли слёзы, – я желала даже сильнее, чем про папу и маму. Чтобы бабушка была жива…
Линди отвернулась, зарылась в плащ и зарыдала.
– Ну, ну, – Дэннард чувствовал, как беспомощность – и злость от этой беспомощности – охватывают его. – Погоди плакать. Родителям ты можешь помочь. Цветок поможет.
– Правда?
– Да, слово тарклайнена.
– Кого? – девочка удивлённо высунулась наружу, чуть успокоившись.
– Мы, – Дэннард кивнул на друзей, – рыцари ордена Лунных Львов. Тарклайнены. Ты слышала про врата Аэгиса?
– Ага, это вроде полянки, с которой тропинки в разные стороны идут, и можно попасть очень далеко, но очень быстро. С помощью магии.
– Ну, вроде того. Орден Лунных Львов находится очень далеко от нашей полянки. Очень. И попасть туда можно только через врата Аэгиса. Много лет назад, когда ещё даже твоей деревни не было, через эти врата пришли рыцари из другого мира и основали здесь свой… свою деревню. Вроде того.
– Так вы все издалека? Вы прошли через врата?
– Нет. Мы… хм… местные. Но мы вступили в орден, и теперь мы – тарклайнены.
– Вы хорошие. Я хочу быть как вы, рыцарем, – вдруг проговорила Линди.
Дэннард поймал одобрительный взгляд Рипла. Ну, разумеется, подумал мужчина, её не взяла гнилая хворь, ей дался в руки цвет силы. Неспроста же.
– А у вас есть желания? – спросила Линди.
– Ты имеешь ввиду дар Владыки?
– Ага.
– Были.
Желания… От этого вопроса тёмная муть поднялась внутри Дэннарда, и, хотя утреннее небо оставалось чистым, ему привиделось, что жёлтый глаз ночи вперился в него с высоты, а зрачок луны, словно живой, расширяется и сужается, рассматривая его. Желания… Каждый в их королевстве получал от Владыки дар. Желание. И, достигнув совершеннолетия, мог что-то пожелать. Желание взвешивалось. На другую чашу весов складывались дела. Какие и по какой «стоимости» – знал только Владыка. Считалось, что убить злого малефика – ценно, а вот пятьдесят лет поле пахать – не очень. Поэтому крестьянские желания не шли ни в какое сравнение с рыцарскими. Словно подслушав его мысли, Линди грустно пробормотала:
– Мы желали, чтобы хворь ушла. Мама. И папа. И все взрослые в деревне. Но даже на одного всех желаний не хватило.
Желания не складываются, грустно подумал Дэннард, но вслух говорить не стал. Он вспоминал своё желание. Почти все воины использовали желания в бою против врагов. Сколь бы велик по заслугам ты ни был, желание не могло вернуть к жизни умершего. Существовали другие способы, но не желание. Видимо, ни один поступок не тянул на такое. А вот кого-то уничтожить – пожалуйста.