Только тут Чащин понял, как тяжел труд рыбаков. Судно мчалось бешеным аллюром, казалось даже, что оно наполовину вылезло из воды и летит по воздуху, а корма оседала все глубже, и надо было успеть с такой же быстротой выбросить тяжелую сеть — нет, не просто сеть, а километры сети, чтобы заключить в этот сетевой круг, как в непроницаемую стену, весь косяк животных, которые плескались теперь справа от судна, делавшего новый поворот.
Чащин встал рядом с Виолой — нет, она опять была Варенькой, простой и ловкой девушкой с закушенными губами, с крепкими руками, которые умели под краткую команду: «Раз, два, три!» — выбрасывать за борт круг за кругом тяжелую сеть, — и принялся хватать, поднимать и швырять эти круги сети под общий ритм команды, которая как будто несла его тело, наливала мускулы силой.
Судно опять изменило галс, оно дернуло кормой так, что люди еле удержались на ногах, — теперь косяк находился уже в полуокружии сети и осталось только замкнуть этот круг.
Вдруг сеть зацепилась за что-то. Чащин дергал ее, пытаясь отцепить. Он не слышал, как Максимиади выругался и крикнул: «Раз, два, три!» И вдруг почувствовал, как ноги его оторвались от палубы, он взлетел в воздух и тяжело упал в воду. Вода крутилась от винта, как пенистый омут. Чащин с усилием сжал рот и пошел ко дну вместе с сетью, слыша над собой рокот мотора, крики людей, пронзительные гудки.
Бешено заболтав руками и ногами, он барахтался в полупрозрачной синеве, как когда-то под стропами парашюта во время прыжков с самолета. Только здесь все было еще страшнее. Но вот он почувствовал, как ноги его оторвались от сети, тело стало легким и пошло вверх. Мимо мелькали тени рыб, медуз, а он все вертелся, со страшным усилием припоминая все школьные приемы плавания.
Когда он вынырнул, судно делало разворот к нему. На борту суетились матросы, спуская шлюпку. Возле него покачивался на воде спасательный круг с рельефной надписью «Дельфин». Тех дельфинов, что казались уже замкнутыми в круг сети, не было. Сеть же колыхалась неподалеку, но единственным существом, попавшим в нее, был только он, несчастный неудачливый корреспондент.
Шлюпка подошла так быстро, что он не успел ничего придумать в свое оправдание. А на сейнере мрачно стояли рыбаки и матросы, и среди них он увидел Варю, нет, опять Виолу — такое презрение было на ее гордом лице.
15
Бедный корреспондент отогревался в кубрике, а его средневековая роба сушилась в машинном отделении. В довершение всех бед он недосчитался одного сапога: по-видимому, ремни на сапоге были слабо завязаны, и, пока Чащин вертелся в водовороте, сапог сполз.