Любви к жизни эти планы не особо способствовали, зато влечение к смерти росло на глазах. Натурально по Фрейду. Интересно, как он догадался? Вряд ли ему хотя бы раз в жизни доводилось драить унитаз.
Сама по себе смерть, как ни странно, Марьяну больше не пугала. Потому что одно из двух: или это был идиотский сон, и тогда бояться нечего. Или не сон, но тогда, получается, ангелы смерти есть взаправду? И значит, все остальные загробные развлечения тоже; ладно, может не все, но что-нибудь точно там есть. И тогда смерть, получается, просто что-то вроде переезда в другую страну: неизвестно, как там все сложится, понравится ли, удастся ли освоиться, но все-таки это не повод ложиться на пол и кричать от ужаса. На самом деле даже интересно, как оно повернется и к чему приведет.
В общем, если бы не Мак-Кински, можно было бы махнуть на все рукой и расслабиться. Но кот! Вредный, дурацкий, никому в целом мире больше не нужный кот.
– Ни за что! – вслух сказала Марьяна. И повторила, очарованная не столько смыслом, сколько самим звучанием фразы: – Ни за что!
Едва дотерпела до обеда, чтобы позвонить Мантасу. Он сейчас работал в ночную смену и в первой половине дня спал. Позвонила в три, судя по голосу, вроде не разбудила. Хотя поди догадайся, как оно там на самом деле, Мантас всегда ей рад.
– У меня вопрос, – Марьяна сразу взяла быка за рога. – Дебильный, но очень важный. Скажи, если со мной что-нибудь случится, ты заберешь Мак-Кински?
Мантас предсказуемо всполошился.
– Господи, да почему с тобой что-то должно случиться? Ты… погоди, ты что, была у врача? И?..
– Никаких врачей. Зачем мне к ним ходить, у меня даже голова в последний раз не помню когда болела. Просто… ну знаешь, весна, мысли разные в голову лезут, сны дурацкие снятся. Видимо, я из тех несчастных придурков, которые без работы сходят с ума. Но ты все равно ответь. Только честно. Возьмешь?
– Мак-Кински я готов взять в любой день, – сказал Мантас. И, не дав ей толком обрадоваться, добавил: – Но только в комплекте с тобой. Он же меня не любит. Едва терпит – только ради тебя.
– Справедливости ради, других он даже ради меня не терпит, – заметила Марьяна. – Норовит оставить без штанов и колготок. В лучшем случае, прячется под кровать и оттуда шипит.
– Это да. Но «терпит» – недостаточное условие для счастливой совместной жизни, ты знаешь.
Он не сказал: «И поэтому не выходишь за меня замуж». Но это подразумевалось. Висело в воздухе, невыносимо звенело, как всегда в разговорах с Мантасом. Так жаль. Нет, правда, ужасно жаль, что не получается влюбиться в Мантаса. Да хотя бы спьяну его захотеть. Проклятая химия – всем хорош человек, а тебе не подходит. И сам это понимает, но все равно на что-то надеется. Такая дурацкая жизнь.