— И что же? Он всех их прогнал — вон из города, назад в леса, откуда они выползли. Досталось им на орехи! — разглагольствовал майор Баллок. — О, под покровом скромности он был…
— Но мой отец был и на самом деле очень скромен, — сказала ему Лоурел.
— Милая, что вы говорите? Вас же тут не было, радость моя. Вы сидели себе в Чикаго и рисовали картинки, — возразил майор Баллок. — А я видел своими глазами! Он бросил вызов этим негодяям — пусть бы посмели в него выстрелить! Он обнажил грудь — стреляйте!
— Нет, он вспомнил бы о маме, — сказала Лоурел. И тут же подумала: «А вот мама могла бы… В ней это было, в ней одной».
— Для меня до сих пор глубокая тайна, как он остался в живых, — сухо сказал майор Баллок. Он опустил воображаемое ружье. Он обиделся.
«Как удивительно мало мы знаем о людях, и все же как поразительно много мы о них знаем, — подумала Лоурел. — Все так непонятно».
— Ты как назвал этого человека, пап? — спросил Венделл, дергая за рукав своего отца.
— Замолчи. А то увезу тебя домой и не дам досмотреть до конца.
— Это мой отец, — сказала Лоурел.
Малыш посмотрел на нее, и рот у него приоткрылся. Она подумала, что он ей не верит.
Мужчины все еще разговаривали за зеленым заслоном:
— Клинт разыскивал свидетелей — как всегда, мороки не оберешься, и тут эта негритяночка заявляет: «Мы вот с ним все видели. Он — простой свидетель, а я — недостреленный свидетель».
Все расхохотались.
— «Верно, свидетели бывают разные, — говорит Клинт. — Я-то знаю, кого выбрать. Она — недостреленный свидетель, вот ее я и вызову!» Он во всем умел найти смешное.
— Потом он привел ее сюда, потому что у нас в доме до нее никто не смог бы добраться, — еле слышно сказала Лоурел, оборачиваясь к мисс Адель, которая уже отошла от входной двери: теперь, перед самыми похоронами, все равно никто не придет. — Не знаю, что тут смешного.
— Это, кажется, была Миссури? — спросила мисс Адель.
— И она все это слышит, — сказала Лоурел; Миссури собственной персоной в эту минуту показалась в вихре искр — она стояла на коленях перед камином, поправляя самое большое полено.
— Я всегда молю Бога, чтобы человек себя не узнал, когда другие про него рассказывают, — пробормотала мисс Адель. — Но, по-моему, они почти никогда и не догадываются.
Полено повернулось, как спящий в постели, и отсвет пламени залил всю комнату. Словно прожектором, он высветил в толпе мистера Питтса, взирающего на свои часы.
— Как все нереально, — еле слышно сказала Лоурел.
— Конец жизни человеческой на земле — весьма реальная вещь, — сказала мисс Адель.