Войдя, он осмотрелся и, плюхнувшись на диван, с важным видом изрек:
— Здесь довольно-таки уютно. Молодец Саша! Оказывается, хорошенькое гнездо себе свил. Вам нравится?
— Здесь уютно, он старался. Я бы еще обязательно спортивный уголок смастерил, — заметил Эди, вопросительно взглянув на Моисеенко.
— М-да, я понял ваш взгляд… можно и о деле, — хихикнул тот, широко растянув губы. И протянул ему портфель со словами: — В нем ваши деньги. Оставьте себе и портфель, тем более он приглянулся Леночке.
— А сколько здесь? — спросил Эди, принимая портфель.
«Наверно, с сюрпризом в виде навигатора и микрофона с вечной зарядкой, — подумал он. — Хитрец, однако. Ну что ж, будем снабжать тебя аудиозарисовками. Только надо будет Елену предупредить об этом подарке, чтобы глупостей не наговорила».
— Пятьдесят крупными купюрами. Поздравляю, вы их честно заработали. Но не могли бы вы дать расписку за их получение? Как-никак след-то, куда я их дел, должен остаться?
— Может, еще написать, за какие дела вы их мне дали, да и копию себе на всякий случай оставить? — усмехнулся Эди, разведя от удивления руки, а сам подумал: «Надо же, таким простым приемом решил закрепить сложившиеся отношения и положить расписку в сейф за семью замками как факт состоявшейся вербовки. Все-таки он недооценивает меня, считает этаким простаком. Ну что ж, будем разочаровывать тебя, господин резидент».
— За предыдущие суммы же я не просил? — неуверенно изрек Моисеенко.
— Тех денег, что вы и Постоюков мне дали, еле хватило, чтобы расплатиться со следователем, — прервал его Эди, при этом специально упомянув фамилию последнего.
— Эди, о каком Постоюкове идет речь? — неожиданно спросил Моисеенко, упершись в него острым взглядом из-под бровей.
— А кто его знает. Меня к нему Шушкеев направлял.
— За деньгами, что ли?
— Ну да.
— И вы пошли, не зная, кто он и что он?
— Мне до фонаря, кто он. Главное, чтобы деньги дал. Иначе чего бы я взялся помогать этому подранку. В наше время за красивые глаза не потеют.
— А Саша знал, что вы Шушкееву помогаете?
— Я ему не говорил об этом.
— Но все-таки, как вам удалось отмазать их, ну хотя бы Шушкеева, от большого срока? С Сашей вроде все понятно, могли поверить, что он не резал, но Олег-то реально был замазан на валюте.
— Вначале я тоже так думал, пока не пообщался со следователем, но потом все стало на свои места. Вам надо бы увидеть его лицо, когда назвал сумму, — ухмыльнулся Эди, глянув Моисеенко прямо в глаза, отчего тот сразу отвел их в сторону. — Его физия сначала вытянулась в овал, потом сжалась в колобок, а глаза засверкали жадным блеском. И он, почти захлебываясь, сказал, что за такие деньги сможет доказать не только отсутствие факта спекуляции Шушкеевым валютой, но отсутствие в природе его самого.