Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Как ты богохульствуешь, друг мой!
ДОЛЬМАНСЕ. Лучше бы вы придвинули вашу жопу, мадам... Да, сюда, поближе, пока меня сосут, я расцелую ее – напрасно вы дивитесь моим кощунствам: когда у меня твердеет, одно из любимейших моих удовольствий – хулить имя Бога. В такие минуты разум мой, тысячекратно распаленный, еще свирепей ополчается против презренного призрака; так и подмывает изобрести самые действенные способы поношения; голова моя переполняется окаянными мыслями о полном ничтожестве ненавистного и омерзительного этого существа – во мне рождается раздражение, смешанное с желанием тотчас восстановить сей образ, дабы было на что обрушить бешеную свою ярость. Следуя моему примеру, и вы, моя прелесть, удостоверитесь, сколь усиливается чувственность от подобного злоречия. О проклятие!.. Как ни безмерно наслаждение, вижу, пора убираться из ее божественного ротика... иначе там я и оставлю свою сперму!.. Ну-ка, Эжени, располагайтесь, как я вам велел; составим живую картину и все трое окунемся в пьянящий омут ощущений. (
Поза выстраивается.)
ЭЖЕНИ. Дорогой мой, боюсь, усилия ваши тщетны! Слишком сильная диспропорция.
ДОЛЬМАНСЕ. Не проходит и дня, чтобы я не содомировал какого-нибудь юнца; не далее, как вчера, ровно за три минуты этим самым орудием я дефлорировал семилетнего мальчишку. Так что смелее, Эжени, смелее!..
ЭЖЕНИ. Ай! Вы меня раздираете!
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Поосторожнее с ней, Дольмансе; не забывайте, ведь я за нее отвечаю.
ДОЛЬМАНСЕ. Хорошенько поработайте рукой, мадам, и вы облегчите ее страдания; впрочем, цель уже достигнута, я вошел по самую шерстку.
ЭЖЕНИ. О, небо! Это далось так трудно... Видишь, друг мой, капельки пота у меня на лбу... Господи! Никогда не испытывала такой боли!..
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Вот, милочка, ты и лишилась девственности, правда наполовину, теперь ты возведена в ранг женщины; ради того, чтобы удостоиться такой чести, стоит немножко помучиться; ну что, мои пальчики хоть немного умиротворяют тебя?
ЭЖЕНИ. Без них я не вытерпела бы такой пытки!.. Ласкай меня, ангел мой... Чувствую, как едва заметно боль моя превращается в наслаждение... Вгоняйте же!.. Дольмансе... Глубже!.. Умираю!..
ДОЛЬМАНСЕ. Ах треклятый Бог, прах тебя возьми! Сменим позу, а то я не выдержу... Где же ваш зад, мадам, заклинаю, поскорее примите позу, о которой я только что говорил. (
Все устраиваются, и Дольмансе продолжает.) Здесь попросторней... Как легко проникает мой кол!.. Роскошная у вас жопа, мадам – упоительна ничуть не менее предыдущей!..