- Романтика заела?
- Да нет, при чем тут романтика! Ты служил?
- Спрашиваешь! Два года, в том числе високосный. День в день.
- Тогда о чем речь? Сам знаешь, после армии люди о романтике не говорят. Там каждый день романтика. К нам, бывало, как придет пароход с цементом или с кирпичом - вот тебе и романтика. Вкалываешь круглые сутки, пока не разгрузишь. Мешок на тебя взвалят, а у тебя ноги лапшой. Ничего, прешь. Про уголь я уж не говорю, я этого уголька целый Донбасс перекидал.
- А с Побережным где же ты встретился?
- Случайно. Можно сказать, из-за этих вот дьяволов, из-за собак. Иду один раз, а возле почты какой-то жлоб собаку ломиком охаживает. Я к нему: «Ты что, - говорю, - козел, делаешь?!» А он меня - подальше. Собаку я, конечно, отнял, а пока мы с ним нанайской борьбой занимались, шеф подоспел. Тот жлоб, оказывается, у него работал. Так и сошлись наши стежки-дорожки.
- И давно ты у него?
- Второй год. Как демобилизовался, сразу и пришел. Того жлоба шеф под зад коленкой, а меня, значит, взял. Мужик он в принципе добрый, прошел и медные трубы, и железные, и какие только есть. Когда десант на Курилы высаживали, шеф в первом броске был. Ты его еще не знаешь. Ему под пятьдесят уже, а сила что у медведя. Он мне рассказывал, как с одним самураем схватился. Сгреб за горло и кинул через себя. Тот и улетел. Шеф смотрит, а у него в руках только воротник остался. Две «Славы», между прочим, у шефа. Наденет как-нибудь, увидишь.
- В общем, геройский мужик, - сказал Кирилл.
- Геройский, - подтвердил Женька. - Его здесь все знают.
Они замолчали и в молчании докурили свои сигареты. Отдохнувшие собаки лежали, в снегу, хватая его жаркими пастями, а вожак поглядывал на Женьку с явным нетерпением.
- Да, - сказал Кирилл, - а в честь чего ты пса так окрестил?
Женька покосился на Кирилла, словно раздумывая, сказать или нет.
- Да так, блажь в голову стукнула. Надоели все эти Пираты да Джеки… Ну, чего рты пораскрывали? - спросил он у собак. - Ехать надо!
Собаки, будто только и ждали этого, вскочили и понеслись. Опять ударил в лицо ветер, а в ноздри - острый запах собачьих тел.
Впереди в неглубокой лощинке показались дома.
- Метеостанция, - проговорил Женька и взялся за ломик. - С этим зверьем, - он кивнул на собак, - держи уши торчком: человек ли, кошка попадутся на дороге - бросаются, что твои волки. Чуть недосмотришь - беда!
Поселок проскочили одним духом. Кирилл не успел и оглянуться, как он остался позади. За метеостанцией Женька круто свернул влево, и через несколько минут нарты вылетели к морю.