- Тайм-аут? - предложил он.
Женька пожал плечами.
- У тебя есть кофе, Женя? - спросила Вера.
- Есть. - ответил Женька. - Сварить?
- Я сама, - сказала Вера, вставая с тахты.
- Сиди, - удержал ее Женька. - У меня хитрая плитка. А потом, радость моя, женщины совсем не умеют варить кофе. Так же, как гладить брюки.
- Он сегодня какой-то странный, - сказала Вера, когда Женька вышел в коридор. - Он вообще какой-то странный в последнее время. С ним невозможно серьезно говорить.
- Вы давно его знаете?
- Год. Я приезжала сюда делать осмотр, и он привел ко мне собаку. Она была старая, у нее выпадали зубы, и Женька хотел, чтобы я ее вылечила.
- А может, это был предлог?
- Нет. Во-первых, до этого мы не встречались с ним; во-вторых, он мог бы прийти и сам, без собаки; в-третьих, Женька человек решительный. Когда я ему понадобилась, он разыскал меня и свалился как снег на голову. Помню, у меня была очередь, но он каким-то образом ухитрился пробиться в кабинет. И сидел целый час, а я ходила, как дурочка, вокруг и не знала, что мне делать.
- Представляю, - сказал Кирилл. - А вы знали, что он работает у Побережного?
- Тогда еще нет. Да мне и в голову это не пришло, я боялась, что вот-вот войдет кто-нибудь из начальства и увидит, чем я занимаюсь на работе. А потом я как-то приехала на почту. Не помню зачем. Кажется, в связи с какой-то путаницей, кто-то что-то получил за меня. Тогда я и увидела Женьку во всем блеске. А вообще-то вы не думайте, что работать каюром легко. Григорий Дмитриевич очень ценит Женьку. Женька в прошлую зиму один развозил почту по всему острову. Сколько раз попадал в пургу. Здесь бывают такие пурги, что по неделям нельзя выйти из дому. Женька несколько раз замерзал. Его выручают смелость и собаки. У него великолепная упряжка.
Кирилл сделал жест, означавший, что уж кому-кому, а ему это хорошо известно.
- Для первого раза эта великолепная упряжка загнала меня всего-навсего на столб.
- Правда? - рассмеялась Вера. - Наверное, это было очень смешно!
- Смотря кому. Собаки - так те просто подыхали со смеху.
- Не обижайтесь, Кирилл, - все еще смеясь, сказала Вера. Она показала на магнитофон. - У Женьки где-то должен быть Окуджава. Я сейчас поищу.
Кирилл выключил магнитофон и переменил катушку. Потом снова включил. Послышались аплодисменты, смех, затем наступила тишина, в которую, словно грохот шагающих солдатских сапог, ворвались мажорные аккорды гитары.
- Мне очень нравится Окуджава, - сказала Вера. - У него есть потрясающие вещи.
Из коридора вернулся с кофейником Женька.
- У меня склероз, - объявил он, хлопнув себя по лбу. - Я забыл пожарить печенку. Но это еще не все. Я оставил ее у собак, а эти звери наверняка уже сожрали ее.