Вздохнув, Наталья поняла, что следует снова идти к Вере Кузьминичне Глухаревой, чтобы выяснить вопрос о ключах.
Во дворе нужного дома она подняла глаза, чтобы взглянуть на окна. В окне квартиры Старыгина был виден кот Василий, старательно дравший когтями занавеску. В окне соседки пламенела герань.
– Все ходишь? – вместо приветствия спросила Вера Кузьминична, открывая дверь.
– Хожу, – вздохнула Наталья, – куда же деться-то? Ведь убийство надо раскрыть.
Старуха подобрела и пригласила ее на кухню, где пила кофе из шикарной новой кофеварки.
– Это мне он подарил, – пояснила она, кивая на стенку, смежную с квартирой Старыгина, – на именины.
Наталья не уследила за своим лицом, на котором мгновенно отразилось все, что она думает о Старыгине, и Вера Кузьминична тут же рассердилась.
– Вот что я тебе скажу, – строго начала она, – даже и думать забудь, что он убийца! Если он говорит, что девушку ту первый раз видел, – значит, так и есть! Я, почитай, с детства его знаю, еще когда мальчишкой во дворе бегал!
Наталья представила Старыгина мальчишкой – должно быть, был такой же охламон с книжкой под мышкой.
– А как у него с женским полом обстоит? – неожиданно для себя поинтересовалась она. – Что он все один да один?
– И вовсе нет! – возмутилась старуха. – Что не женится – так покой любит, работа его того требует, а так вовсе даже женщин не чурается! Ходила тут к нему одна… журналистка… Ох, я тебе доложу, красотка! – старуха оживилась и поглядела пренебрежительно на Наталью – не чета, мол, тебе, замухрышке.
Наталья тут же расстроилась, потому что сегодня надела простенькую курточку и кроссовки – оперативника, как известно, ноги кормят, а на высоких каблуках много не набегаешь.
– Я к вам, собственно, вот по какому вопросу, – довольно сухо сказала она, – откуда у жертвы убийства могли быть ключи от квартиры ваших соседей?
– А я-то откуда могу знать? – удивилась Вера Кузьминична. – Одно скажу точно – мне они ключи не оставляли. Вот он, Дмитрий-то, – она кивнула на стенку, – все время оставляет, как уезжает, потому что кота кормить требуется.
– А у кого они ключи оставляли? Ведь так не бывает – мало ли что понадобится, когда они в отъезде или протечка…
– Так бы сразу и спросила! – старуха поджала губы. – Вот телефон тетки ее, Лениной, Леонидой Васильевной ее зовут.
Наталья Журавлева остановилась перед дверью квартиры номер семнадцать и прислушалась. Из-за двери доносилась приглушенная иностранная речь. Кто-то старательно спрягал французские глаголы. Девушка вспомнила собственное детство и приятеля Герку, жившего этажом выше, к которому по пятницам приходила старушка Жанна Ивановна, чтобы заниматься языком Мольера и Сименона. Жанна Ивановна носила старомодную шляпку с вуалью, говорила в нос и называла Герку Жоржем. Герка ее тихо ненавидел, во дворе его дразнили «французиком из Бордо».