У него все получалось неплохо, пока не появилась она. Спокойствие, которое Амиар создавал столько лет, дало трещину.
– Не понимаю, почему ты злишься! – заявил Рин. – Ну, женишься и женишься. Она же согласилась принять любые твои условия!
– Я знаю. Не в этом дело.
Амиару было не по себе от того, что обсуждать его личную жизнь приходилось в борделе. Они пока находились на первом этаже, который больше напоминал ресторан, однако полуголые девицы, прогуливавшиеся вдоль стен, не давали забыть об истинном назначении этого здания.
Сюда попадали те невесты из дворца, на которых не нашлось покупателя, но которые были достаточно красивы, чтобы остаться в живых. Скорее всего, Дану ожидала бы та же судьба, если бы не ее вздорный характер.
О грядущей свадьбе Амиара многие уже знали, но его присутствие в таком месте никого не удивляло. Во-первых, пока еще он был свободен. Во-вторых, даже после свадьбы хранить верность полагалось только жене. Мужу позволялись любые развлечения, которые не приводили к появлению незаконных наследников – вот за такое могли серьезно наказать, особенно представителя Великого Клана.
– Так в чем тогда дело? – допытывался Рин.
Он был одним из немногих, кому Амиар мог доверять. Хотя несерьезное отношение друга к жизни сейчас не помогало.
– Я не знаю… Но ее появление точно не принесло мне ничего хорошего!
Рядом с Даной он вспомнил о том, что он слаб. Потому что с ней ему хотелось быть сильным! Он большую часть времени проводил среди людей, и на том фоне его способности были непревзойденными. Но стоило появиться уродцу вроде Катиджана – и Амиару снова пришлось вспомнить свое истинное положение. Десятая ветвь не сравнится с третьей, как ни крути.
Самое смешное заключалось в том, что до появления Даны даже соперничество с Катиджаном шло на совершенно другом уровне. Они оба пересекались в мире людей и жили по тем правилам. А там Амиар побеждал во всем…
– Она задела тебя за живое, – заметил Рин. – Так-то ты у нас человек-скала, что смотрит на всех свысока. А тут появилась она и показала тебе, что ты, вообще-то, не мертв внутри. Вот ты и бесишься!
В целом, он угадал. Для Амиара стало колоссальным открытием то, что Дана способна напугать его. Когда она едва не провалилась в серебряную пелену, он испугался! Это было глупо, и он должен был злиться… Он, собственно, и злился. Но не по тому поводу, который назвал ей. Амиар считал, что победил в себе любой страх, однако возможность потерять девушку так быстро и глупо вернула это чувство.
Ты не боишься за людей, которые тебе совсем не нужны. Ты боишься за тех, кто тебе небезразличен. Амиару не нравилась та дорога, на которой он оказался.