Она даже на меня не взглянула. Шагнула прочь и растворилась в гомонящей босяцкой толпе. Я вздохнул и провел по монетке большим пальцем. На ладонь сползла вторая — точно такая же. Никакой оценщик не заметит подвоха. Нащелкать сто штук, обменять на золотой, а потом и на тот берег можно. И… все по новой?
Вот уж дудки. С меня хватит. Я, может, и тупой, но не настолько, чтобы десять раз подряд наступать на те же грабли.
Деньги плюхнулись в воду.
Прошелся вдоль реки, выискивая более-менее пристойный трактир. Шлюхи смеялись и показывали пальцами, вороватые молодчики крутили у виска, чумазый шкет попытался залезть в карман. А один обнаглевший бандюга докопался среди бела дня на оживленной улице и, угрожая кривым ножиком, велел гнать бабки. Распахнул перед ним шубу, наглядно показывая, что брать нечего. Фэнтезийный гопник почему-то убежал, вытаращив глаза.
Понравившееся заведение стояло на отшибе — под самой стеной. Несмотря на жуткую ветхость, за хибарой исправно ухаживали. Латали крышу, счищали мох, подметали мусор и пытались белить стены, но близость воды сводила все усилия на нет. Над дверью покачивалась доска на ржавых цепях, вырезанная стамеской надпись гласила: «Трактир «Удачный улов». Открыт от рассвета до заката». И ниже мелом: «Продается».
«Удачный улов». Ну, блин, и название. Просто гений маркетинга. Неудивительно, что посетителей нет. Внутри же все выглядело еще печальнее. В земляной пол вкопаны четыре бревнышка, к ним прибиты днища бочек — это, понимаете ли, столики. Стульев в помине нет, жри стоя. Впрочем, такой сервис встречается и на Земле.
У стены напротив входа уложенная на борт телега без колес. А это — прилавок. Над ним — полки из трухлявых досок со стопками глиняной посуды с щербатыми краями. В яме в углу уголья, над ними котелок с ухой. Рядом бочка — наверное, с каким-то пойлом. Не насрано, не наблевано — и слава богу. Заходите, люди добрые, ни в чем себе не отказывайте.
— Есть кто?
Из-за прилавка, аки Дракула из гроба, встал заспанный мужик лет сорока с вытянутым лошадиным лицом и хвостом грязных светлых волос. Из одежды — заляпанная жиром белая рубаха и кожаная жилетка нараспашку. Он поскреб недельную щетину, зевнул во весь рот и угрюмо спросил:
— Чего изволите?
— Работу ищу.
— О! — Хозяин совсем скис и махнул рукой. — Это не ко мне.
— Может, подскажете кого?
— А что умеешь?
Чуть не ляпнул: «колдовать», но вовремя одумался. Не хватало еще, чтобы слухи до прихвостней Колбана дошли.
— Да в общем… ничего особого. Гвоздь забить, пол подмести.
Он смерил меня оценивающим взглядом.