Все шовинистические новшества, и возрожденные старые великодержавные легенды, и черносотенные юдофобские инстинкты были необходимыми скрепами железного занавеса.
В 1948 году по приказу Сталина был тайно убит Соломон Михоэлс, великий актер, режиссер и создатель московского Еврейского театра, председатель Еврейского антифашистского комитета в СССР. Вскоре был закрыт театр, арестованы почти все члены комитета как "американские шпионы".
В январе 1953 года было объявлено о заговоре кремлевских врачей и почти открыто нагнеталась атмосфера погрома.
Железный занавес вокруг всего "социалистического лагеря" должен был стать подобием Великой Китайской стены. Для этого проводились процессы старых коммунистов, объявленных вражескими агентами в Польше, Венгрии, Чехословакии, Болгарии.
* * *
Седьмого декабря пятьдесят четвертого года я вышел за ворота тюрьмы и вернулся в Москву, в тот же дом, из которого в августе 1941 года уходил на фронт. И надеялся, что вернусь к прежней довоенной работе, буду преподавать историю зарубежной литературы, буду писать.
Некоторые замыслы возникли еще до войны, другие - позже - на фронте, в тюрьме. Я хотел писать о Фаусте, о Дон-Кихоте и о Швейке - о трех литературных образах, ставших общечеловеческими символами. Хотел писать о Гёте, поэте-мыслителе, немце и космополите, о литературе, которая объединяет разные народы, связывает между собой, не стирая различий, но, напротив, благоприятствуя развитию национального своеобразия, о том, как немецкие писатели представляли себе Россию и русских.
На шарашке я записал некоторые размышления, озаглавил "От рода к человечеству" (двадцать лет спустя кое-что из этих записей было опубликовано, но уже за рубежом).
Р. Второй съезд писателей в декабре пятьдесят четвертого года принял постановление: издавать журнал "Иностранная литература". В марте пятьдесят пятого года я стала сотрудницей этого журнала, сперва заведовала отделом критики, потом отделом информации.
Главным редактором был назначен А. Чаковский. Он тогда хотел казаться либеральным и согласился с предложениями сотрудников открыть журнал Хемингуэем. Повесть "Старик и море" к тому времени была переведена. Редколлегия постановила: публиковать в первом номере. Но после очередного приема в Министерстве иностранных дел Чаковский созвал срочное заседание редакции: "Вячеслав Михайлович Молотов сказал мне о "Старике и море": "Говорят, что это глупая повесть. Кто-то все время ловит и ловит какую-то рыбу". Надеюсь, вам понятно, что мы этого печатать не будем. И я настаиваю, чтобы все разговоры о Хемингуэе прекратились".