– От вас получу.
– Нет, не получите.
– Значит, буду сидеть тут, пока не помру, – отрезал Сэндерсон.
Не обращая больше внимания на посетителей, он занялся стряпней, точно был в хижине один. Разогрел котелок с бобами, лепешку и принялся за еду.
– Нет, спасибо, – пробормотал Малыш. – Мы ни капельки не голодны. Мы только что пообедали.
– Покажите ваши бумаги, – сказал наконец Смок.
Сэндерсон пошарил в изголовье своей койки и вытащил сверток документов.
– Все в полном порядке, – сказал он. – Вот эта длинная, с большими печатями, прислана прямиком из Оттавы. Это вам не бумажонка от местных властей. Само канадское правительство дало мне право собственности на эту землю.
– Это было два года назад? А сколько участков вы уже продали? – осведомился Смок.
– Не ваше дело, – буркнул Сэндерсон. – Я могу и один жить на своей земле, если пожелаю. Законом это не возбраняется.
– Даю вам пять тысяч, – сказал Смок.
Сэндерсон покачал головой.
– Не знаю, кто из вас больше спятил, – горестно промолвил Малыш. – Выйдем на минуту, Смок. Я хочу тебе сказать два словечка.
Смок нехотя повиновался – уж очень настаивал его компаньон.
– Ты только сообрази, – сказал Малыш, когда они вышли за дверь, – ведь вокруг этого дурацкого участка всюду такие же скалы, и они ничьи. Застолби их и стройся сколько душе угодно.
– Они не годятся, – ответил Смок.
– Да почему не годятся?
– Тебя удивляет, почему я покупаю именно это место, когда кругом земли сколько хочешь?
– Еще бы не удивляло, – подтвердил Малыш.
– То-то и оно! – с торжеством сказал Смок. – Раз ты удивляешься – значит, и другие удивятся. И от удивления все сбегутся сюда. Раз ты удивляешься, значит, я правильно рассчитал. Вот что я тебе скажу, Малыш: я поднесу Доусону такой подарок, что они забудут, как смеяться над нами из-за тех яиц. Вернемся в дом.
– Здоро́во, – сказал Сэндерсон, снова увидев их в дверях. – А я думал, вас и след простыл.
– Ну, за сколько вы уступите землю? – спросил Смок.
– За двадцать тысяч.
– Даю вам десять.
– Ладно, продам за десять. Я только этого и хотел. А вы когда выложите денежки?
– Завтра в Северо-Западном банке. Но за эти деньги мне нужны от вас еще две вещи. Во-первых, когда вы получите свои десять тысяч, вы уедете на Сороковую Милю и пробудете там до конца зимы.
– Это можно. Еще что?
– Я вам заплачу двадцать пять тысяч, а вы мне пятнадцать вернете.
– Согласен. – Сэндерсон повернулся к Малышу. – Когда я поселился здесь, все говорили, что я дурак, – сказал он насмешливо. – Что ж, значит, такому дураку цена десять тысяч долларов, так, что ли?