– Входи, Смок, – сказал он. – Завтрак готов. А это что за народ?
На пороге Смок обернулся.
– Ну, друзья, спокойной ночи. Надеюсь, вы приятно провели время!
– Одну минуту, Смок! – крикнул Билл Солтмен, и в его голосе прозвучало жестокое разочарование. – Мне надо с тобой потолковать.
– Валяй, – весело ответил Смок.
– За что ты заплатил старику Сэндерсону двадцать пять тысяч? Можно узнать?
– Ты меня огорчаешь, Солтмен, – был ответ. – Я прихожу в свое, так сказать, загородное имение, мечтаю найти покой, тишину, хороший завтрак, а ты с целой оравой устраиваешь мне перекрестный допрос. Для чего же человеку загородное имение, если он и тут не находит тишины и покоя?
– Ты не ответил на мой вопрос, – с неумолимой логикой возразил Билл Солтмен.
– И не собираюсь отвечать, Билл. Это наши счеты с Дуайтом Сэндерсоном, больше они никого не касаются. Есть еще вопросы?
– А почему это у тебя в ту ночь были с собой лом и проволока?
– Да какое тебе, собственно, до этого дело? Хотя, если Малышу угодно, он может тебе ответить.
– Пожалуйста! – воскликнул Малыш, с радостью вступая в разговор. Он уже открыл рот, но поперхнулся и посмотрел на Смока. – Скажу тебе, Смок, по секрету, строго между нами: по-моему, это их вовсе не касается, черт подери. Пойдем-ка. Там уже весь кофе выкипел.
Дверь затворилась, и триста провожатых, огорченные и недовольные, разбились на группы.
– Послушай, Солтмен, – сказал кто-то, – а ведь ты хвалился, что приведешь нас на место.
– С чего вы взяли? – сварливо ответил Солтмен. – Я сказал, что Смок приведет нас на место.
– Так это оно и есть?
– Я знаю столько же, сколько и ты. Но все мы знаем, что Смок где-то что-то пронюхал. За что бы он заплатил Сэндерсону двадцать пять тысяч? Не за эту же никудышную землю, ясно.
Толпа хором согласилась с этим рассуждением.
– Ну а теперь что будем делать? – печально спросил кто-то.
– Я, например, пойду завтракать, – бодро сказал Чарли Бешеный. – Выходит, ты одурачил нас, Билл.
– И не думал, – возразил Солтмен. – Это Смок нас одурачил. Но все равно, двадцать пять тысяч-то он платил?
В половине девятого, когда стало совсем светло, Малыш осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу.
– Вот те на! – воскликнул он. – Они все смылись обратно в Доусон! А я-то думал, они тут станут лагерем!
– Не бойся, ты скоро их увидишь, – успокоил его Смок. – Или я сильно ошибаюсь, или мы и оглянуться не успеем, как сюда сползется половина Доусона. Ну, давай помогай, живо! Надо дело делать.
– Ох, ради всего святого, объясни ты мне, что к чему? – взмолился Малыш час спустя, оглядывая плоды их общих трудов: установленную в углу хижины лебедку с приводом, обвивающимся вокруг двойного деревянного вала.