– А ну, – шепнул он спустя полчаса.
Смок медленно повернул ворот лебедки, выждал несколько минут, подхватил оцинкованное ведро, наполненное землей, и со стуком, скрипом и скрежетом с размаху поставил его на груду камней, которые они натащили в дом. Потом, заслоняя огонек спички ладонями, закурил.
– Трое уже тут, – прошептал Малыш. – Ты бы поглядел! Знаешь, когда загремело ведро, они прямо затряслись. Вот один сейчас пробует заглянуть в окно…
Смок затянулся сигаретой и при ее красноватом свете посмотрел на часы.
– Надо проделывать это регулярно, – шепнул он, – будем вытаскивать ведро каждые четверть часа. А в промежутках…
Набросив на камень сложенный втрое кусок мешковины, он ударил по нему долотом.
– Прекрасно, прекрасно! – в восторге простонал Малыш, бесшумно отходя от щелки. – Они сошлись в кружок – видно, совещаются.
С этой минуты и до четырех часов утра, с пятнадцатиминутными перерывами, слышно было, как в хибарке вытаскивают тяжелое ведро скрипучей лебедкой, которая на самом деле крутилась вхолостую. Затем непрошеные гости удалились, и Смок с Малышом легли спать.
Когда рассвело, Малыш осмотрел следы мокасин на снегу.
– Большой Билл Солтмен тоже тут был, – сказал он. – Погляди, какие огромные следы!
Смок взглянул на реку.
– Готовься встречать гостей, – сказал он. – Вон двое уже топают по льду.
– Ха! Вот погоди, в девять часов Брэк зарегистрирует наши заявки, тогда к нам две тысячи притопают.
– И все до единого будут кричать, что найдена «главная жила», – засмеялся Смок. – «Наконец-то открыт источник всех богатств Клондайка!»
Малыш вскарабкался на утес и глазом знатока оглядел ряд участков, которые они застолбили.
– Конечно, это похоже на излом жилы, – сказал он. – Кто смыслит в этом деле, тот ее и под снегом проследит. Тут всякий поверит. А вот и обнажение, вот и порода выходит наружу. Можно подумать, тут и впрямь жила.
Когда двое гостей, перейдя реку, взобрались по извилистой тропе на крутой откос, дверь хибарки оказалась заперта. Билл Солтмен, шедший первым, тихо подошел к двери, прислушался и кивком подозвал Чарли Бешеного. Изнутри донесся скрип и стон лебедки, поднимающей тяжелый груз. Они дождались минуты затишья, потом услышали обратный поворот вала и стук ведра о камень. За следующий час это повторилось еще четыре раза. Наконец Бешеный постучал в дверь. Изнутри послышались неясные звуки, там что-то делали, крадучись и спеша, затихли, снова, крадучись, заспешили, – и наконец минут через пять Смок, тяжело переводя дух, приотворил дверь и выглянул в щелку. Лицо и рубашка у него были в пыли, в мелких осколках. И поздоровался он что-то чересчур приветливо.